Несколько ламп освещали библиотеку «Виллы Криста». Их свет скрещивался на потолке.
Пол так и не снял смокинг. Он оставался в библиотеке, пока не закончил читать книгу, и ждал Мэри.
Он не произвел ни звука, осторожно следуя за ней по мягкому ковру.
– Мэри, – сказал он и взял ее за руку. Она тихонько вскрикнула и попыталась вырваться. – Не надо, – прошептал он, – не надо, – и обвил ее руками, прижал ее крепче к себе. – Зайди на минуту в библиотеку. – Он держал ее за руку, тянул ее за собой. – Поговори же со мной.
Они прошли мимо книжных полок, тесно заставленных разноцветными переплетами, и остановились между рядами.
– Я прочел твой новый роман, – сказал Пол. Он стоял перед ней, лампа освещала его мускулы, его черную одежду, белые волосы. – Твой новый роман. – Мэри казалось, что слова эти повисли в воздухе. На столе перед ними лежала книга.
– Я не могла работать над ним долго, – сказала она.
– Почему ты мне не сказала? – спросил Пол. – Когда мы поженились. Когда я хотел написать биографию Рэндела Элиота.
Рэндел Элиот. Мэри встрепенулась на звук этого имени, когда Пол произнес его.
– Ты не хотел мне верить, – сказала она. – А когда я пыталась сказать тебе это, снова и снова пыталась сказать, ты… – Она не смогла закончить фразу. Пол подумал, что она дрожит. Ее руки в кольцах беспорядочно двигались.
– Я был пьян, – сказал Пол тихим голосом. – Я с ума сошел от огорчения. Я подумал, что ты разрушила мою жизнь, – так и вышло.
– Я пыталась сказать тебе правду.
– Правду? Как я мог предположить, что правда в том, что это сочиняешь ты?
Глаза Мэри вдруг сверкнули, в них показались слезы.
– Я знаю, я развлекался на стороне, обманывал тебя, но ты не могла меня обманывать, – сказал Пол. – Я считал тебя кем-то другим. А ты лгала мне, годами лгала. Я не знал женщины, на которой женился. Кто же ты?
Мэри ничего не ответила. Пол показал на книгу.
– Часть этого ты написала на вилле. – Тон его был горьким: таков был неопровержимый факт. – Но на каждой странице интонация Рэндела, голос Рэндела. – Он стукнул рукописью по столу, раздался глухой звук.
– Никто не мог мне поверить, – сказала она. – Я должна была помогать Рэнделу, но когда его не стало и я попыталась издать свою собственную книгу…
– Почему ты мне не сказала? – снова спросил Пол.
– Тебе? – голос Мэри звучал удивленно: он звучал тихо и горько, в нем ощущался весь груз совместно прожитых лет. Пол увидел их в одном длинном, бесконечном настоящем.
– Ты любил Рэндела, – сказала она. – Как ты сам мне сказал тогда, ты надел обручальное кольцо не на мой палец.
Пол обошел стол и приблизился к ней. Она поднялась и пошла к двери, потом остановилась.
– Ты видел только Рэндела в каждой из этих книг. Ты женился на нем, – сказала она, потом усмехнулась. – И ты был ему не до конца верен.
Пол пошел за ней, когда она повернулась к выходу. Он остановил ее и заключил в объятия.
– Да. Я женился на Рэнделе, хотя и не знал этого. Я хотел быть к нему как можно ближе.
Мэри отпрянула от Пола, запрокинула голову и уперлась руками ему в грудь.
– И я был к нему близок, – прошептал Пол ей в волосы. – Господи, ведь это было! Я был фанатиком. То, что я сказал тебе давно… Я не солгал тебе. Я поклонялся автору этих книг.
Он знал, что должны были сделать эти слова: Италия исчезла. Они оба вернулись к домашнему очагу, к разговорам о Рэнделе, Рэнделе…
Мэри вздохнула. А потом легко усмехнулась:
– Однажды я спросила тебя: что бы ты сделал, окажись Рэндел перед тобой?
Пол замолчал на мгновение, держа ее в объятиях. Потом отпустил ее и остановился спиной к книжным полкам.
– Что же я ответил? – Пол бы спокоен и задумчив. – Наверное, я сказал, что пришел бы в трепет.
Мэри сделала едва заметное движение, но он продолжил:
– Наверное, сказал, что я должен написать историю его жизни и защитить его репутацию.
Мэри стояла теперь неподвижно, глядя на него темными глазами.
Голос Пола был спокойным, даже уверенным.
– Может быть, сказал ему, что его гений превосходит всех. – Он приблизился к Мэри, схватил ее руки и приблизил к своему лицу. Она почувствовала его влажные губы на ладонях: он шептал в них. – Я знаю, что, если бы встретил его когда-нибудь, я бы лишился самообладания.
Он поцеловал ее, поцелуй был долгим. Глаза ее были закрыты. Когда же она их открыла, в них было
