— Френч?
Это был автор сценария «Колес фургона».
— Да. Писатель, который был здесь на вечеринке. Одна из наших машин задержала его в миле отсюда. Бежал по улице совершенно голый.
— Голый? Ого! Ну, по крайней мере, это нарушение приличий. А также распущенность.
— Да, эти люди свободны, как птицы. Знаете, что он ответил, когда его спросили, какого черта? Он сказал, что любит ощущать прохладные, влажные пальцы утреннего ветра на своей разгоряченной плоти! Он ведь писатель.
— Говорят, что да. Спасибо, Кейси. Надеюсь, я смогу с ним поговорить в тюрьме?
— Можно попросить разрешение.
— Само собой. А что его жена, Анастасия? Она знает, в каком наряде ее благоверный разгуливает по улицам?
— Насколько я знаю, с ней еще не разговаривали. Дома ее не нашли. Возможно, ее унесли прохладные, влажные пальцы утреннего...
Я ушел, прежде чем его унесло воображение. В тюрьме мне сказали, что Саймон Френч не желает ни с кем разговаривать с того момента, как его задержали в Голливуде. Мне разрешили пройти к нему, но и со мной он не пожелал говорить. Все же прежде чем уйти, я сказал ему:
— Полиция сообщила вам, что Кельба убита?
— Конечно.
— Я не думаю, что ее убили вы.
— И я не думаю.
— Френч, ваше поведение гнусно.
— А кто мне будет платить?
— Может быть, государство, если вы будете продолжать в том же духе. Послушайте, Френч, Кельба, когда ее убили, была без одежды. Вы бежали по улице, этакий голливудский нудист, за полмили от того места, где убили Кельбу. Совпадение? И ходят слухи, будто в два или три часа ночи у бассейна Трентов было больше чем двое. Может быть, четверо. Может, пять человек. Учтите, несколько слов могут вызволить вас из большой беды?
Как ни странно, на его лице появилось озадаченное выражение, и он хотел было заговорить. Но ничего не сказал.
Я покинул его и поехал к нему домой. Он жил у самого бульвара Беверли. Там никого не было. Не видно было и полиции. Подождав минут пять, я собрался уходить, но в этот момент к дому свернул большой «кадиллак». Из него вышла маленькая красивая женщина с высокой пышной прической и направилась в дом.
Поскольку Анастасия Френч где-то отсутствовала и не говорила с полицией, можно было предположить, что она не знала, что произошло сегодня утром. Во всяком случае, я решил разыграть именно такую ситуацию. Она еще не успела меня заметить, как я окликнул ее:
— Хэлло, Анастасия.
Она испуганно посмотрела на меня.
— Хэлло... Но кто вы?
— Шелл Скотт, миссис Френч. Ваш муж дома?
— Он — нет. — Она отперла входную дверь. — Но что вам нужно?
Я вошел следом за ней, показав свое удостоверение и объясняя, что я детектив.
— Ваш муж в тюрьме.
— В тюрьме? Но за что?
— В связи с делом, которое я расследую. История с Кельбой Мэллори.
Она ахнула.
— Но это... Он не должен быть в тюрьме.
— Он там. Ваш муж бежал по улице, естественно раздетый, а есть, кажется, такой закон...
Я запнулся, увидев, что она смеется. Это был натянутый, почти истерический смех. Она тотчас овладела собой, но лицо ее дергалось и слова полились рекой.
— Я ездила по городу с тех самых пор, как это случилось, старалась собраться с мыслями. Наверное, я была не совсем в себе.
Я затаил дыхание. Похоже, я получу множество ответов на занимавшие меня вопросы. Она продолжала:
— Это было сегодня ночью, в половине третьего, может быть, в три. Я оказалась одна. Каждый был с кем-то, а я — одна. Я пошла искать Алана. Я видела, как он взял бутылку и пошел в дом. Я подошла к бассейну. Алана там не было, но я увидела их — Кельбу и Саймона. Моего мужа с ней!
Она остановилась. Я спросил спокойно.
— Вы имеете в виду у бассейна?
— Да. Горели фонари. Не очень ярко, но... как раз в том месте. Я подбежала к ним. То, что я сделала... Это она меня вынудила, будь она проклята! Тем, что она мне сказала. Я крикнула: 'Прекратите сию же минуту! — она коротко засмеялась. — А эта проклятая ползучая тварь ответила: «Право же, дорогой. Не в такой момент!»
Она резко отвернулась от меня и пошла прочь, но остановилась и добавила:
— Я просто обезумела. Там валялась пустая бутылка из-под виски, и я ее схватила. Теперь я жалею о том, что сделала... Внезапно она умолкла. — Покажите мне ту бумажку еще раз.
Она имела в виду мое удостоверение. Я вовсе не говорил ей, что я из полиции, только сейчас до меня дошло, что для нее детектив означало «офицер полиции». Я снова вынул свою лицензию и сказал:
— Я говорил, что я сыщик, миссис Френч. Я и есть сыщик. Но не буду вводить вас в заблуждение. Я — частный сыщик. Правда это ничего не меняет. Как насчет того, чтобы рассказать все до конца?
— Вы сказали, что Сай в тюрьме, — произнесла она. — Почему это интересует частного сыщика? — Снова пауза. — Думаю, вам лучше уйти.
Я попытался заставить ее говорить, но ее порыв уже прошел. Она попросила меня уйти. Едва я дошел до двери, как в нее постучали. Миссис Френч открыла и впустила двух офицеров.
Один был мне незнаком. Второго я немного знал, его звали Дейком. Он коротко кивнул мне. Миссис Френч сказала:
— В город? Зачем? Какое право вы имеете?
— Собирайтесь, миссис Френч. Вы арестованы.
— Арестована? — Она почти упала в кресло. — За что?
— Подозрение в убийстве.
Ее лицо стало пепельно-серым. Она была потрясена.
— Кто... Убийство? Кого?
— Кельбы Мэллори, — сказал я.
Она лишилась чувств. Ее тело обмякло, и она упала с кресла на пол.
Оба офицера вскочили. Подняв, они уложили ее на диван. Зазвонил телефон. Дейк снял трубку, послушал и позвал меня.
— Это вас, Скотт. Кеннеди.
Оказывается, Кеннеди разыскивал меня по всем телефонам, пока, наконец, не обратился к списку подозреваемых на вечере, который он для меня составил. Так он и поймал меня.
— Бросайте все и приезжайте в квартиру Гранта, — сказал он. — Кое-что случилось.
— Если в связи с нашим делом, то, вероятно, это не так уж важно. Миссис Френч созналась. По крайней мере, сказала достаточно такого, что позволит сделать выводы. Остальным займется полиция. Похоже, все пойдет наилучшим образом.
В трубке вдруг наступило молчание, а потом голос Кеннеди произнес:
— Не совсем. Алан Грант выпал из окна четвертого этажа.
— Он — что?
Кеннеди повторил:
— Не то выпал, не то выбросился. Я подумал, что он выдал нам фальшивую историю, а потом
