оплату я взялся выяснить, где находится благоверный Илоны Кэбот, если он, конечно, еще жив. И еще я должен был узнать, кто пытался убить Кэботов, вернее, саму Илону, поскольку я подозревал, что яд предназначался персонально ей. Я посоветовал молодой женщине временно сменить местожительство. Однако она отказалась, заявив, что муж может в любую минуту вернуться домой или попытаться связаться с ней, и будет нехорошо, если он ее не застанет. Я велел ей не открывать дверь, не спросив, кто за ней находится, и предупредил, что позвоню или зайду к ней позже. Илона ответила, что будет ждать меня, и ушла.
После того как дверь за ней закрылась, я взял трубку и набрал номер полицейского управления. Но не успел я закончить разговор с сержантом Прентиссом из отдела по розыску пропавших, как дверь моего офиса отворилась, и в комнату вошел следующий посетитель. Не глядя на него, я продолжал разговаривать с сержантом. На прощанье я попросил его тут же сообщить мне, если окажется, что тело Джонни Кэбота находится в морге. Уже кладя трубку, я взглянул на вошедшую – ибо это была женщина, – и трубка выпала у меня из рук.
Вот кто идеально подходил гладиатору Джонни Кэботу. Или даже самому Цезарю. Или, скажем, мне. Может быть, эта женщина показалась мне столь роскошной на фоне бесцветной и невзрачной Илоны, покинувшей мой кабинет всего пятнадцать минут назад. Но у этой дамочки в изобилии имелось все то, что отсутствовало у Илоны.
Глава 2
Вошедшая обладала ослепительно яркой внешностью: у нее были красные, цвета пожарной машины, волосы, что вполне соответствовало ее огненному темпераменту. В этой женщине было пять футов и пять дюймов сплошного горячего материала! Она обеими руками оперлась о мой стол и сильно наклонилась вперед, и в разрезе ее белой блузки передо мной предстало поистине роскошное зрелище.
– Надеюсь, вы сможете мне помочь, – сказала она.
На меня смотрели огромные голубые глаза. Я обратил внимание на рот, к которому лучше всего подходило определение «спелый и сочный». Иными словами и не скажешь.
Задыхаясь, но, как я не преминул заметить, очень искусно задыхаясь, она продолжала:
– О, я так надеюсь, что вы мне поможете.
– Я тоже на это надеюсь. Я... – сдержанно произнес я.
– Всему виной мужчины, – перебила она меня. – Мужчины вроде вас. И секс, и тому подобное.
– Я и секс? – Я был несколько озадачен.
– Да. Это трудно объяснить, – продолжала женщина. – Может быть, потому, что я слишком поздно начала. Не могу даже себе представить, что до этого мужчины были мне совершенно безразличны. А теперь мне... мне хочется обнимать их и сжимать что есть силы в своих объятиях...
– Обнять и сжать...
– Возьмем, к примеру, вас. Я хочу обнять вас! О, если бы вы знали, как мне хочется сжать вас в объятиях! Вы, наверное, огромный, как каланча.
– Во мне всего шесть футов два дюйма, – почему-то посчитал необходимым уточнить я. – До каланчи мне далеко. Но какого черта...
– Все это очень мило, но не могу же я постоянно мучаться. Помогите мне, доктор! Пропишите же мне что-нибудь!
– Я знаю, дорогая моя, что сможет вам... Что вы сказали? Доктор? Почему доктор? – поняв, что она ошиблась кабинетом, воскликнул я.
– А вы разве не доктор Форест?
– Нет, черт побери, – раздраженно ответил я. – Я всего лишь Шелл Скотт.
– А кто такой Шелл Скотт? – растерянно спросила дама.
– Это я. Я только что сказал вам, что я Шелл Скотт. Впрочем, забудем об этом.
– А что вы сделали с доктором Форестом?
Я встал и подошел к книжному шкафу, стоявшему у противоположной стены. Я уставился на разноцветных, глухих гупий, беззаботно плававших в своем маленьком аквариуме, стоявшем на книжном шкафу. Завидев меня, рыбки подплыли к стеклу и принялись строить мне глазки, игриво виляя хвостиками. Они решили, что я пришел их кормить. Но я только намочил пальцы в воде и приложил их к вискам, чтобы охладить немного голову.
Окончательно успокоившись, я сказал:
– Я не сделал ничего плохого доктору Форесту. Он находится в соседнем кабинете, где ему и положено быть. Где положено быть и вам. Где, наверное, уже положено быть и мне.
Женщина рассмеялась:
– Выходит, я не туда попала.
– Наконец-то вы это поняли, – сухо заметил я.
Она оценивающим взглядом посмотрела на меня, а потом с едва уловимым оттенком презрения произнесла:
– Ну, такую ошибку мог сделать любой. Тем более увидев, как из вашей двери выходит такая замухрышка. Именно этот факт и убедил меня... что это кабинет психолога. Женщина с такой внешностью могла выйти только из кабинета психолога. А кстати, что у вас за контора?
– Я – частный детектив, – с некоторым вызовом заявил я.
– Очаровательно. И что же женщине с такой внешностью нужно от детектива? – удивилась она.
– Она хочет, чтобы я, помимо всего прочего, нашел ее мужа.
