– Алло. Не расскажете ли вы мне всю историю, от начала до конца?
Джоан принялась рассказывать. Слушая ее, я время от времени отхлебывал из своего стакана. Когда Джоан закончила, я поблагодарил ее и, предупредив, что свяжусь с ней завтра, повесил трубку.
Взор Кэрол Остин был прикован ко мне словно цепями. Ей мало что удалось узнать из нашего телефонного разговора, поскольку я больше слушал, чем говорил, поэтому она спросила:
– Шелл, похоже, что твое расследование приближается к концу?
– Похоже на то, – подтвердил я.
– Тогда расслабься – дольше проживешь. – Она подняла свой хайбол. – Пьем до дна?
Дольше проживу, какова шутница!
– Пьем до дна, – согласился я и выпил остатки моей кока-колы с водой. Видели бы вы, как пристально всматривалась в меня Кэрол! Она даже затаила дыхание. – Хочешь, я расскажу тебе об этом деле? – спросил я. – И о том, какая у меня интересная жизнь?
Кэрол пожала плечами, как будто говоря – ну что уж там, рассказывай, это поможет скоротать несколько минут, что ей осталось ждать.
– Кое-что я уже знал, а кое-что выяснил только сейчас, из разговора с городом Фресно, – заявил я. – Я ведь говорил с Фресно, ты поняла это?
– Я... подумала, что, может быть... – Кэрол помолчала. – То есть я не знала, куда ты звонил.
– Так вот, я звонил во Фресно, – продолжал я. – Там недавно умер один человек по имени Уильям Дж. Грант, и этот мистер Грант стоил ни много ни мало, а почти четыре миллиона долларов. А примерно двадцать два года назад мистер Грант и одна девушка по имени Мэри Лэссен были, скажем так, влюблены друг в друга. Тебе это интересно?
Кэрол снова одарила меня своей натянутой улыбкой. Впечатление было такое, будто она растянула мышцы лица. Девушка понимала, что события развиваются совсем не так, как она предполагала, но не могла понять почему. Почему-то я никак не хотел умирать.
– Короче говоря, у них родился ребенок, а они не были женаты. Старая история – это случалось и раньше, и в будущем неоднократно случится. – И тут я остановился. Я очень надеялся, что правдоподобно изображу на лице ужас, смешанный с удивлением. Состроив гримасу боли, я подался вперед и хрипло застонал.
Кэрол даже не пошевелилась. Она посмотрела на меня и голосом, в котором не было ни намека на удивление или хотя бы дружеское участие, спросила:
– Что с тобой, Шелл?
– Я... мне ужасно больно, – скривился я. – И знобит. Наверное, я что-то... – Издав еще пару стонов, я выпрямился и покачал головой.
Глянув на Кэрол, я с удивлением увидел, что на этот раз она улыбается совершенно искренне. Впрочем, это была полуулыбка, которую можно было и не заметить. Но ведь в конце концов радоваться-то было нечему!
– Странно, что это со мной? – пробормотал я. – Так вот, этот парень по имени Грант смылся, – продолжил я, – бросив мамашу и ее ребенка на произвол судьбы. Женщина сдала девочку в детский дом, а сама покончила счеты с жизнью. К тому времени, когда Грант об этом узнал, прошло уже больше года, но он ничего не предпринял. Прошло двадцать лет, и он тяжело заболел. Старик понял, что умирает, и мысли его обратились к девочке – его дочери. Он был богат и решил завещать половину своего состояния ей. Тебе скучно, Кэрол?
– Что? Нет, нет, Шелл. Наоборот, очень интересно.
– Прекрасно. Моя история скоро закончится.
Я снова скривился, словно от боли, и застонал. Кэрол это доставило большое удовольствие – она, не сводя глаз, с надеждой глядела на меня. Но я сделал вид, что мне стало лучше, и слабым голосом продолжал:
– Итак, Грант умер. И исполнители его завещания, согласно его воле, наняли детектива по имени Уэлч, чтобы он нашел дочь Гранта. Они смогли сообщить ему только название детского дома и дату, когда мать сдала туда девочку. Детектив обратился в детский дом и узнал, что малышку звали Илона. И он начал охотиться за всеми девушками по имени Илона.
– Илона? – мягко переспросила Кэрол. – Как странно!
– Самое странное, по-моему, вот что: недавно ты спрашивала меня об Илоне Кэбот, а я ведь не говорил тебе, что у этой простушки, которая вышла из моего офиса, фамилия Кэбот. Я по глупости сболтнул тебе сегодня утром, что ищу ее мужа, а ты, должно быть, слышала, как я разговаривал по телефону с сотрудником отдела по розыску пропавших и спрашивал, нет ли у них сведений о Джоне Кэботе. Я говорю о твоем сегодняшнем вторжении в мой кабинет. Ты объяснила его, наспех сочинив историю о том, что, мол, ошиблась дверью, тебе на самом деле был нужен доктор Форест. Я полагаю, что ты соединила оба факта и спросила меня об Илоне Кэбот, чтобы удостовериться, что это ее фамилия по мужу.
Кэрол ничего не сказала. Я продолжал:
– Вернемся к нашей истории. Никто из окружения мистера Гранта даже не подозревал, что у него есть дочь, пока не было оглашено завещание. Впрочем, это вполне понятно. Итак, все его деньги должны были отойти трем людям. Двум женщинам из Фресно – личной секретарше Гранта и его сиделке. Обе эти женщины прожили рядом с ним много лет. У него не было родственников, поэтому половина его имущества отходила к ним. А вторую половину он завещал своей дочери. И конечно же жизнь Илоны оказалась под угрозой.
– Да? Я... я не понимаю, – произнесла Кэрол.
На самом деле она не понимала, почему я до сих пор не отбросил копыта. Я продолжал свой рассказ:
– Никто не знал, жива ли Илона, дочь Гранта. Если ее удастся найти, то она унаследует два миллиона
