— О'кей. Итак, я был несколько удивлен, что ты нанял меня. Однако твоя распутная маленькая подружка навела меня на некоторые мысли. Я спросил себя, почему она с первого взгляда решила, что я — Казанова, и уже после двух стаканов пришла в такое возбуждение? Я знаю, что не так хорош, как мне бы этого хотелось. В общем, было похоже, что ты специально пихнул ее мне на колени и подтолкнул развлечься со мной. Это меня насторожило. Я только что получил десять стодолларовых купюр, они лежали в моем кармане, и должен был получить еще четыре тысячи, а ты вел какую-то игру. Я понял, что ты не хочешь, чтобы я наткнулся на какие-то сведения, которые ты скрываешь, и одновременно интересуешься всеми моими шагами. Поэтому и решил навязать мне кого-то, кто заставил бы меня отказаться от поисков этой информации, и создал условия, чтобы я развязал язык. Этот кто-то должен был передать тебе все сведения, а ты в результате мог бы пресекать мои дальнейшие действия до момента, когда все выплыло бы наружу. Этим «кем-то» была Глория. Я подозревал, что ты все подстроил, Пил. Но я не отступил. Певица сделала все, что могла. Глория очень старалась, но я не раскололся.
Я умолк и закурил сигарету. Виктор следил за мной сузившимися от злобы глазами.
— Вот так, — затянувшись сигаретой, продолжал я. — Какая-то маленькая зацепка наводит тебя на мысль. Ты прокручиваешь в голове факты, отбрасываешь сомнительные, отмечаешь поступки, которых, по- твоему, не стал бы делать обычный человек. Так постепенно ты приходишь к некоему заключению. Кстати, голубчик, как ты распорядился? Насколько далеко могла зайти Глория со мной? Я заметил в ее спальне твою фотографию. Горячая девчонка эта Глория, право, горячая!
Эти последние слова вывели его из равновесия. Мускулы на скулах напряглись, посреди лба набухла вена, которой я до сих пор не замечал, рот безобразно перекосило.
Я не пошевелился. Я не все еще знал, и Пил должен был мне рассказать.
Правая рука Пила медленно показалась над краем стола, его кулак сжимал рукоятку маленького пистолета. Чуть приподняв его дуло, хозяин клуба нацелился на мое горло.
— Я держу револьвер в специальных зажимах под столом, Скотт, — прошипел он сквозь зубы. — Как только вы вошли в эту комнату, я мог спустить курок, и вы были бы уже мертвы. Но я хотел послушать, что вы скажете. Теперь вам придется рассказать еще кое-что. — Палец его прижался к спусковому крючку. — Говори! — рявкнул он.
Я не стал дожидаться повторения.
— Джо наезжал на Эдди Кэша. Он его шантажировал, — сообщил я.
Пил несколько ослабил палец на спусковом крючке, и я вздохнул свободнее.
— Ты узнал об этом, — продолжал я, — но не был до конца уверен. Ты захотел не только выяснить, кто это делает, но и узнать, откуда этот парень берет сведения для шантажа. Пока ты знал только, что Эдди подвергается шантажу. Ты не хотел, чтобы такое происходило. Ты — организатор убийства способом «сбил и скрылся», ты — король рэкета. У тебя есть магнитофонная запись каждого твоего клиента, всякого, кто поручал тебе «работу» — убийство. Сначала я думал, что вершина всего — рэкет, основанный на шантаже. Однако, кое-где порыскав и кое-что узнав, я понял, что все не так просто и ясно. У тебя выгодный рэкет — убийство оплачивается хорошо. Но после того, как работа выполнена, для шантажа уже нечего использовать. Ты получил свой «хлеб». Но из твоего клиента, человека, который тебя нанимал, можно выжать еще кое-что, не высовываясь при этом. Однако чем больше ты путаешься с теми, для которых выполняешь работу, тем больше шансов налететь на болтуна, который потом будет бахвалиться.
В Калифорнии за вымогательство можно получить от одного года до десяти лет. За убийство же грозит газовая камера.
Я замолчал и посмотрел на Пила.
— Этот газ — цианид. Там, в Квентине, у них есть небольшая комната странной формы. Она выкрашена в зеленый цвет, и в ней повсюду стекло. Свидетели могут наблюдать, как умирает осужденный. Маленькая таблетка цианида скатывается по желобку в серную кислоту, и очень скоро человек перестает двигаться. Спустя несколько минут врач вводит длинную трубку через специальное отверстие внутрь зеленой комнаты и Приставляет ее к сердцу человека. Сердцебиения не слышно. Совсем ничего не слышно. Ты мертв, Пил.
Хозяин кабинета заметно позеленел, а я продолжал:
— Все очень просто. Поэтому ты предпочтешь держать топор над головой того, кто тебя нанял. По крайней мере, пока участвуешь в этом бизнесе — убийствах за деньги. Те, кто знал, что собой представляет твой бизнес, не могли болтать и оставаться при этом в стороне. Они автоматически становились соучастниками преступления и тоже тряслись от страха. Поэтому ты доводил до сведения клиентов, что на них имеется компромат — магнитофонная запись. При этом все вы были чертовски осторожны. Старались, чтобы никто не видел ни тебя, ни твоих мальчиков. Никто даже не мог себе представить, откуда ты берешь исполнителей «работы». В результате никто не мог ничего выболтать. — Я несколько раз сглотнул. — Останови меня, если я не прав, — сказал я Пилу.
Он откинулся на спинку вертящегося кресла и провел рукой по седеющим на макушке волосам. При этом рука с пистолетом не двинулась.
— Вы умнее, чем я думал. Скотт, — заявил он. — Жаль, что все вышло так неудачно. Вы предоставили мне информацию, которую я хотел получить. Но при этом раскопали несколько больше, чем следовало. Вы узнали слишком много. Скажите, как Джо Бруксу удалось шантажировать Кэша? Для меня это, естественно, чрезвычайно важно.
Он пошевелил пистолетом. Я это видел.
— Вероятно, он догадался об Эдди так же, как я, — продолжал я. — Эдди попал в затруднительное положение, задолжал своему партнеру. На бегах он заключил много пари, проиграл их и потерял кучу денег. Все эти пари были заключены с Джо в салоне Дракона. Он перестает играть. Исчезает из города. У него нет денег. Затем его партнера убивают. Тем же способом — «сбили и скрылись». Это одна из твоих игр, Пил. Возможно, Эдди заплатил тебе десять тысяч за то, что ты оказал ему эту маленькую любезность, после того как он получил деньги по чеку. Такую сумму он должен был получить наличными из фонда компании. Однако к тому моменту это уже не имело большого значения. Потом — раз! Эдди снова при деньгах и снова у касс. Он опять заключает пари, и опять с Джо. Ситуация осложняется. Партнер Эдди узнает, что произошло, и начинает угрожать Эдди. И тогда партнеру быстро наступает конец. Сейчас я очень хорошо это себе представляю. Теперь я знаю, что Джо был в выигрыше. Можешь расслабиться. Никто из твоей вонючей шайки не проболтался, Джо все вычислил сам. Но вот теперь дело доходит до хитрой выдумки. — Я погасил сигарету в пепельнице на столе Пила. — Джо думал, что сможет прижать Эдди. Он не был в этом уверен, но попытался это сделать. Может быть, он позвонил Кэшу, может, написал ему письмо — это не имеет значения. Важно то, что Эдди приходится раскошелиться. Джо не знает точно, сколько у того денег, но, черт возьми, какая разница, если его нажим приносит результат?
И вот тут наступает самое интересное. Эдди платил, считая, что шантаж исходит от тебя. Не от тебя лично, может, от ребят с магнитофоном, у которых была запись, доказывающая, что убийство Джонсона — его рук дело. Правда, смешно?
— Очень занимательно, — произнес Пил и, не сводя с меня глаз, тихо рассмеялся. — А я-то уж думал, не было ли где-нибудь утечки. Мы были очень осторожны. Утечка сведений — плохая штука для бизнеса. — Он снова тихо рассмеялся. Мне было неприятно слышать его смех. — Знаешь, ты прав, — продолжал он, — любая форма вымогательства — глупость, пока мы занимаемся этим другим бизнесом. Что же касается магнитофонных записей, то они могут пригодиться в будущем. Это своего рода фонд на черный день, страховка на старость, если я решу, скажем, уйти от активной деятельности.
Довольный собой. Пил усмехнулся.
— Послушай, Пил, я не понимаю еще одну вещь. Исходим из того, что ты знал, что Эдди шантажируют, и был уверен: это дело рук Джо. Его убивают твоим излюбленным способом: «сбили и скрылись». Тогда зачем ты нанял частного детектива для расследования этого убийства? Ты ведь не мог допустить, чтобы кто-то напал на твой след. Поэтому я не думаю, что Джо убит тобой, то есть твоими наемниками. Иначе у тебя хватило бы здравого смысла не нанимать сыщика. Но как ты узнал, что кто-то стал вымогать у Эдди деньги?
— Право, Скотт, — ответил он, сурово посмотрев на меня, — я не вижу оснований, почему должен рассказывать тебе еще что-нибудь, тем более в чем-то признаваться.
— Но ведь ты практически во всем уже признался. — Я указал на оружие в его руке. — Это ведь тоже
