— Да… ну, мне, естественно, нечего скрывать. А значит, нет никаких возражений, и я готов ответить на ваши вопросы.
— Прекрасно. Девять месяцев назад вы продали остров Аарону Парадизу. За четыреста двадцать тысяч. Это верно?
— Правильно.
— Вы знаете, откуда у него взялись такие деньги?
— Нет. Он депонировал заверенные чеки на эту сумму. Я не считал нужным интересоваться, где он заработал деньги.
— Зачем ему понадобился остров?
— Он не рассказывал.
— Как вы с ним познакомились?
— Прошлым летом он приехал на Бри-Айленд как раз тогда, когда я находился на фабрике, и предложил мне продать ему остров. Ну, мне, признаться, срочно нужны были деньги, и через несколько дней, детально все обсудив, мы сговорились о цене. Вот и все.
— Ясно. Вы упомянули о своей фабрике. Вам ведь принадлежит «Хэнди-фуд инкорпорейшн», так?
— Да. В некоторой степени. Да, да.
— И вы являетесь производителем детского питания «Па Па»?
— Да. — Наконец-то он заулыбался. — Да. «Па Па» — это мое детище.
Он так нелепо лыбился, что меня чуть не стошнило. И все же могу подтвердить: Лоример больше походил на производителя детского питания, нежели те мерзкие типы, которых я видел на фабрике. Да и смотрелся он так, словно сам с аппетитом ел детское питание три-четыре раза на дню.
— Расскажите мне о своем детище, — попросил я. — Если можно. Как вы начинали, как построили фабрику и так далее.
— Вам действительно интересно?
— Еще как.
— Ну, мне всегда нравилось хлопотать на кухне. — Это было по нему заметно. — И я люблю детей — своих у меня, к сожалению, нет.
— Вы ведь женаты, мистер Лоример?
— Да. Но Герды сейчас нет со мной, она в Сан-Франциско. У нас там тоже есть квартира, и мы проводим довольно много времени в этом замечательном городе. Она без ума от него.
Интересно, не послышались ли мне в его голосе нотки задетого самолюбия; похоже, он злился.
— Моя мать оставила мне немного денег, — продолжал Лоример. — Увы, никогда нельзя угадать, как все обернется, почему одному везет больше, нежели другому. Мне запомнился и, возможно, определил мое призвание один эпизод: я стал свидетелем того, как мои друзья кормили своих детишек консервами. Ужасная стряпня. Я сам попробовал, и, поверьте мне, мистер Скотт: это было нечто неудобоваримое. Просто вредное для детского организма!
— Полностью согласен с вами. Он вздохнул и развел руками.
— Я начал задумываться над тем, что можно производить продукт и полезный, и вкусный. Я долго учился кулинарии. Наверное, в тот момент я действительно сделал свой выбор, хотя, должно быть, я думал над этой идеей и ранее.
Мы помолчали; я с вежливым вниманием ждал дальнейшего рассказа энтузиаста-кулинара.
— Я занялся изучением и исследованием проблемы, а спустя год купил землю в Лос-Анджелесе и построил там первую маленькую фабрику.
Лоример с воодушевлением рассказывал о том, как строил и открывал фабрику в Лос-Анджелесе, как, выражаясь его словами, «нянчил свой бизнес» и радовался, видя, что продукция стремительно распродается.
— Успех превзошел все мои ожидания, — продолжал он. — Я понял, что просто должен расширять свое производство, но цены на землю, где располагалась моя маленькая фабрика, выросли баснословно, да и в окрестностях уже не было свободной и доступной земли. Признаюсь, я с самого начала упустил из виду этот фактор. — Он посмотрел на меня. — Мы ведь все совершаем ошибки, не так ли?
— Случается.
— Я оказался как бы зажатым в тисках. Довольно странно, ведь выход-то из затруднительного положения был, а я его не видел. За год или два до этого я приобрел Бри-Айленд, намеревался использовать его как место для летнего отдыха. Обстоятельства заставили повернуться лицом к острову, хотя я смутно представлял себе, как перенесу туда свое производство. Да и выглядела затея странной — понимаете, фабрика детского питания в открытом океане…
— Признаюсь, я тоже был удивлен выбором места для строительства фабрики.
— Ах, но идея уже укоренилась в сознании и постепенно эта затея все больше приходилась мне по душе, мистер Скотт. Видите ли, я купил Бри-Айленд почти за бесценок. Остров уже принадлежал мне, когда я задумался над проблемой расширения производства, и, таким образом, вообще не нужно было тратить средства на приобретение земли. Имелась у меня и небольшая яхта, и достаточно было провести незначительную реконструкцию, чтобы она стала идеальным средством транспортировки готовой продукции на материк. Мне даже не пришлось бы платить кому-то за доставку «Па Па».
Я вздрогнул. Каждый раз, когда я слышал это проклятое название, меня почему-то корежило.
— Первоклассный план, мистер Лоример. Вы сказали, что купили остров за бесценок. И сколько же тянет подобный бесценок?
— А?
— Не могли бы вы сказать, сколько реально заплатили за остров?
— Всего двадцать тысяч.
— Паттерсон назвал иную сумму.
— Паттерсон? Это тот человек, что продал мне Бри-Айленд?
— Правильно. И он говорит, что вы заплатили ему сто тысяч зеленью.
— Зеленью? Наверное, вы имеете в виду доллары? Ладно, — раздраженно ответил он, — зеленью, или долларами, я заплатил ему двадцать тысяч.
— Вы в этом уверены?
— Уверен ли? Разве я не знаю, сколько заплатил? И зачем было Паттерсону сочинять, что я заплатил больше? Если он действительно так говорил, — многозначительно добавил Лоример, метнув в меня гневный взгляд.
— По-моему, он отвечал за свои слова. О'кей, не будем сейчас таскать эту дохлую кошку за хвост. Может, вы мне скажете, почему у вас на острове собран столь колоритный сброд?
— Сброд?
— Хулиганье, воры и жулики. Например, Луи Грек.
— Луи Грек?
— Луис Н. Греческий. Ваш генеральный менеджер. Скажите еще, что вы с ним не знакомы.
— Ах, мистер Греческий. Как же, я действительно знаю его. Он ужасный, отталкивающий тип.
— Вполне с вами согласен. И если он такой ужасный, отталкивающий, то почему вы приняли его на ключевую должность управляющего?
— Я… вообще-то я его не принимал.
Интересная раскручивалась история. Дела на фабрике действительно шли хорошо, сбыт расширялся, поскольку и протертая морковь, и богатый витаминами горошек, и прочее пользовалось устойчивым спросом, и так продолжалось до середины 1959 года. Потом у Лоримера возникли проблемы. Трудившиеся у него не состояли ни в каком союзе, он был счастлив, процветал, к тому же выплачивал рабочим приличное жалованье, превышающее среднюю заработную плату. Потом на остров пришли «страшные» на вид типы и взялись за объединение рабочих его завода в профсоюз. Вскоре они потребовали нового повышения заработной платы, и Лоример пошел им навстречу. Далее посыпались требования дополнительных льгот, пенсий, надбавок за сверхурочный, подсобный труд — он согласился выполнить и эти требования. Обычная ситуация — его попросту брали за горло. Оказалось, что один человек властвует и полностью руководит рабочими — они сделали все, что он им говорил; он мог сказать: «Вытаскивайте свои карты», — и тогда они вообще прекращали работу. Кто этот человек — догадайтесь сами. Да, Луис Н. Греческий.
