— Передумали? — оживился Джим. — Для этого сегодня ночь выдалась что надо!
— Для чего этого? — с легким сомнением спросила Лори.
— Ну, ax… ax… — захмыкал Джим.
— Я с вами, — сказала Ева и улыбнулась — вот, мол, я какая. Она положила руки на свои широкие бедра, отвела плечи назад, при этом ее свитер угрожающе натянулся, будто спаренные стволы нацелились на нас. Проклятие, даже случайному созерцателю это показалось бы очевидным фактом намеренной агрессии, и Джим, бесстыдно пяля глаза, оттолкнул меня в сторону, словно принимая весь заряд на себя.
— Готов… даже в ад с завязанными глазами! — выкрикнул он в экстазе.
На какой-то миг мне показалось, что сейчас он ринется вперед, как легкая кавалерия, и отчаянно бросится на пушки, но вместо этого он нервно описал дугу и сказал:
— В любом случае нам придется сегодня вечером вернуться в Лос-Анджелес. На Сансет-стрит у меня замечательный дом. Как насчет того, чтобы устроить там поздний ужин?
— Звучит заманчиво, — сказала Ева, а Лори поддакнула:
— Прекрасно.
Джим развивал план дальше:
— Потом, после того как мы перекусим, можно и повеселиться, ну, например, обсудить перипетии шахматного турнира, или почитать вслух Пруста, или сыграть в карты…
Ева улыбнулась.
— Карты. И ты живешь на Сансет-стрит. — Она метнула взгляд на Лори:
— Дорогуша, спорим, что они предложат сыграть в покер на раздевание?
Я ощутил, как меня обдало жаром, — вспыхнула кровь.
— Ого! — воскликнул я. — Лори, у меня будет фул!
— А у меня флешь-ройаль! — Она засмеялась.
— У нас все будет наоборот…
— Кто знает? — перебил Джим. — Кто выиграет, кто проиграет?
Я с удовольствием отметил про себя, что Лори беззаботно смеется, ее карие глаза широко распахнуты и сияют. Ева тоже сквозь смех воскликнула:
— Я поднимусь! На горку!
— Да! — завопил Джим. — Да! Если нам повезет!.. Теперь люди уже пялились на нас. Некоторые даже поторопились убраться подальше, а одна старая карга лет ста сорока пристально разглядывала нас, чмокая своими деснами.
— Ладно, ребятки, — сказал я, — мы уже подняли здесь достаточно шума. Думаю, осталось обсудить не много…
— А я могу поспорить, что много, — не согласилась со мной Ева. — Давайте попытаемся обдумать детали.
Горячий спор продолжался еще пару минут, пока мы не договорились встретиться позже. Обе девушки уехали: Ева укатила в своей белой «тиберд», а Лори в маленьком «эм-джи». Они предложили разъезжаться поодиночке и встретиться у Джима. Ева назвала полночь — время, когда ведьмы занимаются колдовством и справляют шабаш.
Когда девушки скрылись из виду, Джим поднял бокал с остатками выпивки и возбужденно произнес:
— За успех!
— Чтобы ты продал много лотов.
— И за это тоже. Ой, а как же Ева? Шесть дней я скакал вокруг нее, словно зайчишка возле капусты, но все мои старания можно было сравнить с попытками растопить ледник с помощью спичек. Она выглядит такой недоступной, ну, ты же сам видел. Поверь, до сегодняшнего вечера это был лед и холод.
— Наверняка ее что-то согрело.
— Настойчивость, положительное поведение, добрая волшебница, наконец. Кто знает?
— Старик, когда она заикнулась насчет игры в покер, я чуть было не проглотил сигарету. Мне кажется, она шутила, а?
Джим лукаво поднял бровь.
— Ты думаешь, она говорила серьезно?
— Не знаю, — сказал я. — Не знаю. Все может быть… Дело в том, что мне жгуче хотелось знать — шутка это была или нет. И я думал об этом. Всю дорогу до дома.
Глава 3
Чтобы попасть из Лагуны в Лос-Анджелес по Санта-Ана-Фривей, требуется всего лишь час времени, а я выехал почти в десять и в одиннадцать тридцать чудесного летнего вечера уже мчался на своем «кадиллаке» с откидным верхом по Сансет-стрит. Верх машины был опущен, приятный ветерок обдувал прохладой мое свежевымытое, свежевыбритое и надраенное кремом после бритья лицо.
Вырядился я шикарно — кремовато-бежевые шелковые слаксы, белый пиджак специального покроя, который не топорщился из-за прилаженного под полой кольта 38-го калибра, белая рубашка и яркий, павлиньей окраски галстук. Я чувствовал себя готовым преодолеть любое препятствие, уготованное мне в тот вечер. Хотя, честно говоря, я не ожидал, что мне понадобится оружие.
Джим жил на высокой стороне Форест-Нолл-Драйв в современном доме из восьми комнат. Особняк прилегал к склону пологого холма, и снизу его поддерживали толстые цементные колонны. Казалось, что он парит в воздухе, как огромное крыло, вознесенное над Сансет-стрит, и в ясную ночь вид мигающих внизу городских огней был великолепен. Дом располагался в уединенном месте, а удачный ландшафт и пышная растительность скрывали его от любопытных назойливых взглядов.
Я ехал по Сансет-Плаза-Драйв, свернул на Форест-Нолл и припарковался на Лорель, у основания длинного пролета деревянных ступенек, что вели к жилищу Джима. Выйдя из машины, я легко поднялся по ним. Далее тянулась покатая земляная тропинка, обрываясь перед уклоном, что и подходил к большому деревянному помосту у боковой двери, ведущей в гостиную. Не успел я подняться по тропинке, как мне почудилось какое-то движение слева.
Здешняя местность изобиловала кустарниками, папоротниками, лопухами, филодендронами и другой тропической экзотикой, включая порхающих райских птичек. Впереди, слева от меня, росли три сенегальские финиковые пальмы, и мне показалось, что шорох исходил именно оттуда.
— Джим? — позвал я. — Это ты?
Ответа не последовало, но что-то там передвигалось, я уже знал наверняка. И быстрее, быстрее. Прочь от меня. Прищурившись, я различил фигуру: припав к земле, человек бежал к узкой улице за домом Джима.
— Стой! — заорал я, и в тот же миг в доме зажегся свет. Я услышал голос Джима. Он открыл дверь, но сноп света упал на меня, а не на того убегавшего парня, и теперь я его почти не видел.
— Стой! — снова гаркнул я, а чудак припустил с такой скоростью, словно за ним гналась свора псов. Но я действительно преследовал его, хотя и недолго. Я прыгнул вперед и тут же поскользнулся на гладкой траве, мои ноги взлетели вверх, и я грохнулся. Пока я поднялся и снова рванул за ним, человек, я понял по звуку, успел забежать далеко вперед. Потом послышался резкий звук акселератора и хлопнула дверца машины. Я достиг улицы как раз в тот момент, когда мелькнули задние огни автомобиля и он скрылся из виду.
Я подошел к деревянному помосту, и Джим спросил тревожно:
— Что за чертовщина?
— Ты знаешь ровно столько же, сколько я. Успел заметить этого парня?
— Только мельком. Не знаешь, кто он? Мы не имели ни малейшего представления о любопытном, поэтому оставили догадки и вошли в дом. Через скрытые колонки пульсировала тихая музыка. От двери три устланные ковром ступеньки вели вниз, в гостиную, которая тянулась почти по всей ширине дома до стены
