— Ну, не ужасно ли это? Это против законов Беверли-Хиллз.
— Ну конечно, — согласился я. — Я так понимаю, вы не выглядывали наружу, чтобы увидеть все это возбуждение, людей, кровь… и все такое.
— О боже, конечно нет! — воскликнула женщина. — Я не люблю смотреть на подобные вещи.
— Вы, дорогая, правы.
— Но я слышала все от моей соседки. Один ужасный мужчина убил другого ужасного мужчину. Он стоял над ним и с диким видом стрелял в него.
— Пыхтел, сопел и вытаскивал пучки волос из его ушей, — зловеще добавил я.
— Об этом я не слышала, — проговорила Вивиан.
— Дайте вашей соседке немного больше времени, — посоветовал я.
— Она играла в бридж. И этот ужасный человек…
— Не говорите мне о нем, — изобразил я страх на своем лице. — На вашем месте я бы изменил позу…
— Но мне здесь так удобно. Почему бы вам не поменять место и не прийти сюда?
Я чуть не сделал это. Вскочил на ноги со словами «Почему же нет?» на губах, но внутренний голос повторял мне вновь и вновь: «Ты что, спятил?»
— Одну минутку, — сказал я.
Я пересек комнату, отыскал окно и открыл его. Высунул голову наружу и вдохнул свежего воздуха. Мне показалось, что она наполнила комнату эфиром или ароматом духов «Ночное безумие». Или чем-то другим, также опьяняющим, но, скорее всего, эфиром. Это была одна из тех комнат, где легко потерять рассудок. Эти мысли прорастали в моей голове, словно редкая сорная трава. И я понял, что лучше всего вернуться к прежнему положению, поэтому отошел от окна, прошел к своему стулу, отодвинул его по ковру туда, где он стоял прежде, и сел. И тот же голос сказал мне: «Да, ты и на самом деле сумасшедший».
— Мисс Вирджин, — начал я и запнулся. — Я так и должен называть вас — «мисс Вирджин»?
— И не пытайтесь.
— Что — не пытаться?
— Называть меня мисс Вирджин.
— О'кей, Вивиан — Шелл.
Все начиналось снова. Я тряс головой так, что мои зубы начали стучать. А может быть, это были не зубы, а еще что-то. А Вивиан была спокойна. С этим надо кончать. Надо поторапливаться и приниматься за дело. Жизнь — это реальная и серьезная вещь, мы не должны тратить ее попусту, как сейчас.
— Мы напрасно теряем время, — сказал я.
— Теряем — что? И что значит — теряем? Нам еще вообще нечего терять, — проговорила она.
— Давайте бросим все это, Вивиан. Мы можем так сойти с ума. Рехнуться. Потерять свои шарики. А теперь слушайте внимательно. Я — Шелл Скотт и…
— Я это знаю. А вы мне снова говорите, — перебила женщина.
— Вы можете помолчать, ах, Вивиан. Послушайте меня хоть минутку, а? Я частный детектив. Работаю по этому делу. И мне сейчас…
Да, вещи не сразу становятся на свое место, но постепенно наш разговор стал почти понятным. И мы начали потихоньку продвигаться вперед.
Когда я стал говорить о моем присутствии на месте этим утром, воспоминание о Наташиной смерти опечалило ее, и я смог обсудить с ней обстоятельства дела. Она не имела и малейшего понятия, кто и почему мог убить Наташу, и сказала, что ей вообще трудно представить, что девушка на самом деле мертва.
— Да нет, она мертва, это определенно, — сказал я наконец. — И это сделал хладнокровный убийца.
Я был в некоторой нерешительности. Я не хотел раскрывать все карты относительно предполагаемого шантажа Финли Пайка. Естественно, Уэверли был заинтересован, чтобы я как можно дольше скрывал это. Но если Вивиан знает что-нибудь об этом, я обязан раскопать все, прежде чем она снова сядет на своего любимого конька.
Поэтому я спросил:
— Вы говорили с Наташей сегодня утром на съемках?
Она кивнула.
— Не упоминала ли она о своих неприятностях?
— А что за неприятности?
— Ну… — Я снова поколебался, а потом все-таки сказал: — Она говорила вам, что кто-то пытался шантажировать ее?
Массивная красотка откинулась на подушки и посидела так некоторое время, что, очевидно, было ей необходимо, чтобы поддерживать разговор в нужном русле, и ответила:
— Боже, нет. А что, кто-то был?
— На самом деле я не очень уверен. Давайте лучше так: она рассказывала вам о здоровом, угрюмом типе, наполовину лысом, неуклюжем, который расстроил ее?
Она посмотрела налево, поверх моего плеча, и спросила:
— А как он все-таки выглядел?
Я повторил описание, которое передал мне Уэверли, прибавив детали из своих личных наблюдений. Она ответила:
— Нет, это мне ничего не говорит, Шелл. Наташа ни о ком не говорила. Тем более о таком, как этот. О, она казалась возбужденной и нервной, но я подумала, что это оттого, что она готовилась к тому самому «танцу смерти», и…
Вивиан продолжала говорить, но я немного отвлекся. Это был целый поток слов, который лился из ее уст, не иссякая. Но когда я описал этого сборщика, что-то произошло. Возникла реакция, которую я не ожидал и не мог понять.
Она сказала: «Это мне ничего не говорит»
Может быть и так, и все же что-то здесь было.
А она все говорила:
— …конечно, пришлось на время приостановить съемки. Бедный Джерри, он потерял все эти деньги, когда я болела, а теперь еще и эта ужасная вещь. Конечно, Наташа закончила свою последнюю сцену. Кроме казни, когда они рубят ей голову. Но для этого можно использовать дублера. Однако Джерри будет так расстроен. Не столько из-за денег, сколько из-за Нат. Они были очень близки в последние недели. Вы, конечно, знаете. Правда, он женат, но он не из тех, кто помнит слова «пока смерть не разлучит…».
— Оставьте это, — сказал я.
Она замолчала. Потом снова посмотрела поверх моего плеча и даже немного подскочила, потом снова уставилась на меня. Я даже оглянулся, желая убедиться, что позади меня не было ничего уж очень интересного. Но там ничего не было. Только стена и, конечно ближе ко мне, мое плечо. Вивиан просто не хотела смотреть мне в лицо.
Странно, когда я упомянул об этом рэкетире и описал его внешность, из нее полился какой-то искусственный поток слов, похожий скорее на нервную реакцию, чем на простой ответ. Я застрелил этого типа здесь же, всего с пару часов назад — но Вивиан утверждает, что ничего не знает об этом, кроме того, что ей сказала соседка. Она ничего не знает, кто участвовал в той перестрелке. Забавно. Если она знала, то зачем ей притворяться, что она не знает.
Но я отложил этот вопрос на время и спросил:
— Вивиан, вы в конце концов сказали не одну, а целых шесть вещей, которые меня крайне интересуют. Может быть, мы поговорим о них по очереди, а не обо всем сразу…
— Я сожалею, — перебила она, — мне кажется, я слишком много наболтала.
— А что, Слэйд и Нат, они были очень близки? — задал я первый вопрос.
— Они встречались последние несколько недель, вы разве не знали? Не думаю, что это был такой уж секрет. Нат сама говорила мне об этом. Ей очень нравился Джерри.
— Да? А Джерри? — поинтересовался я.
