Прибыл кофе. Стив забыл о сигарете, дымящейся в пепельнице. Закурил новую и сказал, обращаясь к Кей:
— Я тут пытался убедить Шелла в том, что нам следует действовать сообща к обоюдной выгоде. Мы бы могли представить в его распоряжение ресурсы, которыми располагает «Экспозе», а он в свою очередь будет делиться с нами информацией, которую ему удастся раскопать. Мне кажется, мы пришли к взаимопониманию и составим неплохую команду.
— О, я бы с удовольствием приняла такого игрока… — с энтузиазмом проговорила Кей, — при условии, что… — Она вдруг принялась рассматривать какой-то фантом, повисший в воздухе между Стивом и мной. Потом скосила красивые глаза в сторону Стива, затем в мою и закончила:
— …Шелл сможет когда-нибудь простить меня.
Теперь она смотрела прямо на меня, посылая мне губами какое-то важное сообщение. Азбукой Морзе, как мне показалось. Во всяком случае это выглядело, как три точки и тире. А может быть, это были вступительные аккорды Пятой симфонии Бетховена, беззвучно исполненные на губах.
— Да? — промямлил я. — Забыть? Что ж, я подумаю об этом. Точно! Об этом следует хорошенько подумать.
Я отхлебнул кофе, которой, должно быть, был приготовлен из расплавленной лавы. Во всяком случае, я обжег язык, что вернуло меня к действительности.
— Вы прощены, миледи, — легко проговорил я, помахивая языком в воздухе, чтобы хоть немного его остудить.
— Ну вот и чудненько! — возликовала Кей. — Я была уверена, что ты не будешь держать на меня зла, Шелл.
— Я рад, что все уладилось, — вставил Стив, явно имея в виду нечто другое.
— В конце концов, Шелл, — продолжила Кей, — когда Стив послал меня в Лос-Анджелес, чтобы я разыскала тебя и поговорила с тобой…
— Когда ты вызвалась отправиться туда, — уточнил Стив.
— Я и говорю, когда я решила сделать это… поскольку сочла это задание интересным и перспективным.
— Перспективным?
— Ну, в том смысле, что мне представился хороший шанс доказать, что я вполне могу конкурировать с репортерами-мужчинами… Словом, Шелл, тогда я еще тебя не знала. А когда познакомилась с тобой и убедилась в том, что ты такой душка… отступать было уже поздно и позорно. Ну… ты понимаешь…
— Ни черта не понимаю. Только догадываюсь. Скажи, ты бы и сейчас проделала со мной подобную штуку?
Кей повернулась к Уистлеру и осторожно спросила:
— Ты ему уже рассказал обо всем?
— Почти, во всяком случае, большую часть.
— Ты ему показывал мой доклад?
— Еще нет.
— Слава Богу!
— Но это неплохая идея.
— О, нет. Плохая и даже очень.
— А я нахожу ее очень удачной.
— Стив, мне бы не хотелось. Он… он такой бесстрастный.
— Ерунда. Ты здорово поработала, дорогая. Я считаю, что это наилучший способ продемонстрировать Шеллу, насколько тщательно и оперативно мы работаем. Ты подготовила великолепный анализ, собрала воедино разрозненные факты, сделала правильные выводы. Капитальный доклад! Ему будет полезно с ним ознакомиться, тем более теперь, когда мы собираемся поработать вместе.
Он решительно встал из-за стола.
— Стив, — умоляюще произнесла Кей. — Не показывай его ему. Я… я настаиваю.
Он бросил на нее жесткий взгляд.
— Ты… что?
Кей как-то сразу сникла, а Стив решительно подошел к одному из зеленых железных шкафов, открыл один из ящиков и вытащил из него довольно толстую папку. «Неужели она успела накатать обо мне столько?» — подумал я, в то время как Кей сердито пробормотала: «Чертовы садомазохисты, шовинисты…» и еще что-то очень нелестное насчет мужчин. Но я не разобрал что именно, так как она бормотала в сердцах и про себя.
Стив извлек из папки несколько белых листков, вернул ее на место, сам вернулся за стол и протянул доклад мне. Вопреки моим опасениям он состоял из трех страниц с четко напечатанным текстом. На первой странице заглавными буквами было пропечатано:
«Объект: Шелдон Скотт».
Ну вот, я уже превратился в «объект». Пустячок, а приятно. Я внимательно прочитал сей исследовательский труд. Не скажу, чтобы при этом я испытывал особое наслаждение, но мне было интересно, и я искренне восхитился скрытыми талантами Кей-аналитика. Читая, я даже забыл, что все это обо мне, поскольку автору удалось держать «объект» в тени, фокусируя внимание на характеристиках, фактах, мотивировках. И делала она это мастерски, должен признать.
Н-да… В ретроспективе, оказывается, я сообщил Кей Дарк и, конечно же, «Экспозе Инк» массу полезной информации. А я-то считал, что веду себя с ней умно и скрытно…
«Репортер вышел на „объект“ в баре „У Пита“, расположенном рядом с Гамильтон-билдинг, где находится офис „объекта“, 1 октября, в понедельник, примерно в 5.30 вечера. Для контакта репортер придумал „легенду“, способную заинтересовать „объект“, сводившуюся к необходимости экстренной помощи с его стороны.
В ходе последующей беседы удалось получить следующую информацию:
1. „Объект“ только что взялся за расследование для нового клиента. Это новое дело было поручено ему „только этим утром“.
2. Его новое задание заключалось в розыске одного человека, как позже выяснилось, женщины.
3. Раньше в этот же день „объект“ разговаривал по телефону со своим новым клиентом.
Примечание: Если новым клиентом „объекта“ является Клод Романель, то вышеупомянутый разговор состоялся по междугородной линии (где-то до полудня) и вероятнее всего „объект“ говорил с Мемориальной больницей из своего офиса, или же из номера гостиницы, в которой он проживает».
В скобках Кей предусмотрительно указала оба моих телефонных номера.
«Второго октября, во вторник днем „объект“ опросил и успешно отсеял тринадцать претенденток- аферисток на крупное состояние, о котором упоминал в данном им объявлении в „Лос-Анджелес Таймс“. Ключевым контрольным вопросом, по которому происходил отсев, являлся вопрос о девичьей фамилии матери соискательниц (См. об этом более подробно в приложении). Особый интерес „объекта“ вызвало упоминание одной из претенденток своего якобы детского прозвища „Спри“. Объект заявил, что если она действительно та девушка, которую он разыскивает (подлинная Мишель), то у нее должно быть родимое пятно на груди (при этом он показал на левую грудь).
3 октября, в среду, приблизительно около восьми часов утра „объекту“ позвонили в номер. Судя по его реакции, звонила „настоящая Мишель“. В процессе разговора „объект“ уточнил фамилию Стубен (как было позже установлено, имелась в виду фамилия Стьюбен), далее он спросил: „Спри — это сокращение какого имени?“ Было договорено встретиться с новой соискательницей позже в номере „объекта“. Репортер видел эту женщину после того, как она приехала в гостиницу. Ей примерно 25–26 лет, рост 175, полновата (где-то около 65 кг), натуральная блондинка. Очень красивая. Снимать на пленку было очень рискованно, но репортер может легко опознать эту особу, если это потребуется.
