сколько теперь знаю я, то предпочел бы еще немного посидеть тут и поголодать. И я не осмелилась резать глухую стену, поскольку боялась причинить вам вред. Словом, учитывая все вышесказанное… Держи!
Какой-то удлиненный предмет материализовался в метре от него и тяжело приземлился на пол. Марко поднял посылку и воззрился на нее с подозрением.
– Немного смахивает на промышленный молекулярный деструктор?
– Это он и есть. Советую пользоваться с осторожностью.
Марко скорчил страшную рожу дьявольским огонькам и аккуратно прицелился. Часть стены обратилась в мелкодисперсный пылевой туман. Кунг поспешно выключил аппарат и обернулся к Сильве.
Она стояла на коленях, держась за голову.
– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросил Марко, удерживая деструктор.
Сильва скосила на него воспаленные глаза.
– Со мной случилось что-то странное… как мне кажется.
Марко помог ей подняться на ноги. Жест скорее символический, поскольку шанда весила вдесятеро больше кунга и, кроме того, одна рука Марко по-прежнему была занята деструктором.
– Ты можешь ходить? Она могла ковылять.
Марко посмотрел сквозь дыру в стене на слабо освещенный туннель. Пыль все еще продолжала оседать, и два маленьких робота в туннеле, похоже, очень волновались по этому поводу, разъезжая взад и вперед. Бросив испытующий взгляд на Сильву, кунг принял решение и перенаправил сопло деструктора на робота.
– Убери эту штуку, – сказал робот, попятившись.
– Кин Арад? – изумился Марко.
Марко, это оружие у тебя только для твоего собственного спокойствия. Но если ты вздумаешь им воспользоваться, я оборву тебе руки! Все до одной, и я могу это сделать.
Марко размышлял несколько секунд, пока Сильва с трудом выкарабкивалась из камеры. Потом пожал всеми четырьмя плечами и позволил деструктору шлепнуться на пол.
– Обезьянья логика, – пробормотал он. – Никогда не мог ее понять.
– Мне казалось, ты думаешь, будто ты человек, – сказал робот голосом Кин.
– И что? Есть вещи, которые не в силах изменить все мыслители во всех мирах. Даже вместе взятые.
– Cogito ergo kung, – сказал робот. – Прошу вас, следуйте за мной.
ГЛАВА 41
Час спустя они по-прежнему продолжали идти за провожатым. По решетчатым мосткам над обширными металлическими шахтами, по магистральным туннелям, где приходилось втискиваться в боковые ниши, уступая дорогу гигантским грохочущим машинам. Один раз маленький робот зазвал их на платформу грузового лифта. Уровнем ниже лифт снова остановился, чтобы прихватить попутчиков в виде дюжины золотистых цилиндров, тихо жужжащих и распространяющих запах озона.
Потом робот повел их по узеньким дорожкам, проложенным между высокими башнеобразными машинами, которые то и дело бухали.
– Креллы, – произнесла Сильва.
– Что?…
Шанда усмехнулась.
– Марко, разве ты никогда не видел «Запрещенную планету»? Очень популярное человеческое кино. Они делали ремейки пять или шесть раз… Знаешь, в одном я сыграла эпизодическую роль! Еще до того, как поступила в колледж.
– Не могу сказать, что припоминаю.
– Ну, в основном мне по роли приходилось ломиться в двери и громко рычать, но зато у меня была своя гримерная. То есть пополам с одним роботом-человеком.
– Ты имеешь в виду андроида?
– Нет, андроидами как раз были все остальные актеры. Но в сценарии значился один робот, и они не смогли подыскать на эту роль такого робота, который… Словом, чтобы тот походил на робота, когда изображает робота, если ты понимаешь, о чем я. И поэтому им пришлось нанять человека. Так вот, там была безумно впечатляющая сцена внутри огромной машины, которую соорудили креллы, и та машина сильно смахивает на здешние. А креллы, заметь, вымышленные существа, которых сценаристы придумали исключительно в целях…
Она замолкла, увидев выражение лица Марко. Кунг тяжело вздохнул.
– Мы слишком долго были среди людей, ты и я, – сказал он шанде. – И мы подхватили эту заразу. Чисто человеческое безумие!
– Но ведь тебя воспитали на Земле, Марко? Разве ты не юридический человек?
– Да, так записано в моих документах. Они остались на орбите, в аварийном модуле, и не могу сказать, что это меня огорчает.
Сильва хмыкнула.
– Что ж, можешь считать себя космополитом.
– Ну, если ты сумеешь объяснить значение термина, боевая подруга…
– Это добровольный отказ мыслящего индивида любого происхождения от собственной узкорасовой идентификации в пользу всеобъемлющей вселенской общности разумных существ.
Марко презрительно фыркнул.
– Ничего подобного это не означает! Это значит, что МЫ учимся говорить на языках, с которыми справляется обезьяний голосовой аппарат, и МЫ приспосабливаемся к их обезьяньему обществу. Ты хоть раз в жизни видела человека, который вел бы себя как кунг или шанд?
– Нет, – сказала Сильва, – никогда не видела. Но, с другой стороны, это Кин Арад вырвалась на свободу, а я и ты остались в закрытой камере. Люди всегда берут на себя ведущую роль, они всегда получают то, что желают. Я люблю людей. И всей моей расе нравятся люди. Возможно, будь все иначе, шанды вообще не выжили бы в Галактике… Что это?
Марко проследил за ее взглядом. Примерно в полумиле от них, над сборищем машин размером с целый городок, возвышалась диковинная башня. Казалось, кто-то составил ее, как детскую пирамидку, из гигантских шаров, нанизанных на общую ось. Все шары светились мрачным тускло-красным светом.
– Гм… Общепланетный кофеварочный аппарат? – рискнул предположить кунг.
Сильва окликнула маленького робота, который бойко катился впереди. Тот, развернувшись, подъехал, и она указала ему на столбообразную конструкцию из светящихся сфер, уходящую в потолок колоссальной внутренней каверны диска.
– Это несложное устройство, – сказал робот голосом Кин, – предназначено для разогрева каменных пород выше точки плавления и последующего выброса полученного расплава под давлением в несколько атмосфер.
– Для чего? – спросил ошарашенный Марко.
– Для вулкана, – пояснил робот.
– Как! – воскликнул Марко недоверчиво. – Неужели куча машинерии занимается только тем, что обеспечивает диску действующие вулканы?… Это же безумие!!!
Робот развернулся и снова покатил вперед.
– Ты уверен? – произнес он голосом Кин. – Интересно, что ты скажешь, когда увидишь спецмашины для землетрясений?
ГЛАВА 42
Их путешествие в чреве диска длилось около двух суток. Иногда они ехали, скорчившись на плоских платформах, которые катились по низким туннелям с удручающей медлительностью, но гораздо чаще просто шли пешком. Карабкались по вертикальным лесенкам, балансировали на узких карнизах. Перебегали опрометью огромные сортировочные депо, где субдисковые машины с грохотом носились туда- сюда по неотложным делам.
Время от времени они набредали по пути на автобуфетчики, которые выглядели неуместно в этом сумасшедшем подземном мире. Они сияли вызывающей новизной на фоне всего, что их окружало: пускай ухоженное и отремонтированное, но, несомненно, старое и сильно изношенное.
