–
Шноббс тоже оглянулся.
– Вот дерьмо, – произнес он.
– Нет, я не промахнусь… – бормотал Колон, прицеливаясь.
–
– Да заткнитесь вы, я не могу сосредоточиться, когда вы вопите…
–
Дракон набирал скорость.
Пьяные крыши Анк-Морпорка сливались в одно размазанное пятно, и, пролетая над ними, взмахами крыльев дракон выражал свое презрение к столь жалкому зрелищу. Он вытянул шею вперед, пламя из ноздрей струилось вдоль тела и оставляло позади огненный след. От этого полета сотрясалось небо.
Руки Колона тряслись. Дракон, казалось, целился ему прямо в горло, и надвигался он быстро, слишком быстро…
– Вот он! – Моркоу посмотрел в сторону Пупа, на тот случай, если боги забыли, зачем они там сидят, и добавил медленно и отчетливо: – Шанс один на миллион, должно получиться!
– Стреляй в чертову скотину! – завопил Шноббс.
– Беру на мушку, ребята, я как раз беру его на мушку, – дрожащим голосом откликнулся Колон. – Не беспокойтесь, парни, я ведь говорил, это моя счастливая стрела. Первоклассная стрела, эта стрела, она у меня еще с тех пор, как я совсем молодой был, во что я только ею не попадал, вы бы поразились, если б узнали, так что будьте спокойны.
Он прервался. С неба на крыльях ужаса спускался кошмар.
– Э-э, Моркоу? – робко спросил Колон.
– Да, сержант?
– А твой дедушка случайно не рассказывал, как
В следующую секунду дракон уже не приближался, он был здесь, пролетал в нескольких футах над ними – текучая мозаика чешуи и грома, он заполнил собой все небо.
Колон выстрелил.
Стрела взмыла вверх, прямо к цели.
Ваймс полубежал, полуспотыкался о мокрые булыжники. Он задыхался и опаздывал.
«Так не бывает, – проносились в его голове безумные мысли. – Герой всегда разделывает чудовище под орех и всегда появляется в самый последний момент. Только, наверное, этот последний момент прошел пять минут назад.
Да и не герой я вовсе. Я в плохой форме, и мне надо бы промочить горло, а зарплата моя – пара долларов в месяц, не считая плюмажных. Это не заработок героя. Герои грабастают королевства и принцесс, регулярно делают физические упражнения, а когда улыбаются, то солнечный луч играет у них на зубах и загорается звездочкой – дзынь! Сволочи они, эти герои».
Глаза щипало от пота. Волна адреналина, которая вынесла его из дворца, отхлынула и теперь требовала платы за труды.
Он споткнулся и ухватился за стену, чтобы не упасть, а сам тем временем, как рыба, выброшенная на песок, хватал ртом воздух. И тут в поле его зрения попали какие-то фигуры на крыше.
«О нет! – подумал он. – Они ведь тоже не герои. Интересно, они хоть понимают, во что ввязались?»
Это был тот самый шанс – один на миллион. И кто сможет с уверенностью утверждать, что где-то, в одной из миллионов возможных вселенных, он не сработал?
Именно от таких вещей боги получают истинное наслаждение. Хоть и есть такой Шанс, который иногда переигрывает даже богов, против него успешно выступают девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять прочих шансов…
В данной отдельно взятой вселенной стрела благополучно отскочила от драконьей чешуи и со свистом канула в лету.
Колон, не веря своим глазам, смотрел, как над головой проносится драконий хвост.
– Она… не попала, – одними губами выговорил он. – Но она не могла не попасть! – Он устремил воспаленные глаза на двух товарищей. – Ведь, черт возьми, это был тот самый последний, отчаянный шанс – один на миллион!
Дракон сложил крылья, обогнул массивным телом воображаемую воздушную ось и приземлился на крыше.
Моркоу схватил Шноббса за пояс и положил руку на плечо Колона.
Сержант рыдал от ярости и разочарования.
– Чертов шанс на чертов миллион! Черт его побери!
– Слушай, сержант…
Дракон изрыгнул пламя.
Это была прекрасно контролируемая полоса плазмы. Она прошла сквозь крышу, как сквозь масло.
Прорезала лестничные клетки.
С треском вгрызлась в древнюю кладку и, как бумагу, скрутила перекрытия. Вспорола трубы.
Словно кулак разъяренного бога, она один за одним проламывала потолки, пока не добралась до большого медного чана с тысячами галлонов свежеприготовленного, хорошо выдержанного пойла, чем-то, быть может, похожего на виски. Например, горючестью.
Пламя охватило чан.
К счастью, шансы, что в таком взрыве кто-нибудь уцелеет, равнялись точнехонько единице на миллион.
Огненный шар рос, как… скажем, как роза. Как гигантская оранжевая роза в желтых прожилках. Она подняла на себе крышу и завернула в нее ошалевшего дракона, а потом зашвырнула его высоко в небо, послав следом кипящее облако из щепок и осколков труб.
Люди завороженно смотрели, как сверхгорячая взрывная волна уносит чудовище в небесную высь. Им было не до Ваймса, который, хрипло дыша и ругаясь, пробивался сквозь толпу.
Растолкав плечами выстроившихся в ряд дворцовых стражников, он, спотыкаясь и оскальзываясь, заторопился к центру площади. В этот момент никто не обращал на него внимания.
Он остановился.
Это была вовсе не скала, потому что Анк-Морпорк стоял на суглинке. Всего лишь огромный кусок цементированной кладки тысячелетней давности, вывернутый из городского фундамента. Анк-Морпорк был настолько древним городом, что строился в общем и целом на Анк-Морпорке.
Кусок приволокли в центр площади, и к нему цепями приковали госпожу Сибиллу Овнец. Одета она была во что-то белое – видимо, в ночную рубашку – и в огромные резиновые сапоги. Вид у нее был как после хорошей рукопашной. На какой-то краткий миг Ваймс ощутил прилив сочувствия к прочим участникам этой рукопашной. Госпожа Овнец бросила на него взгляд, исполненный чистой, неразбавленной ярости.
– Вы!
–
Он неопределенно помахал рукой.
– Но почему вы?… – начал было он.
– Капитан Ваймс, – отчеканила она, – вы меня очень обяжете, если перестанете размахивать этой штукой прямо у меня перед носом и примените ее по назначению!
Ваймс не слушал.
– Тридцать долларов в месяц! – бормотал он. – И ради этого они погибли! Тридцать долларов! А я еще лишил Шноббса надбавки. Но я был вынужден это сделать! Ну, то есть, этот человек мог кого угодно довести до белого каления!
– Капитан Ваймс!
