Только ты можешь спасти человечество

представлял, что делать, но другой Джонни, объект наблюдения, казалось, никогда не терялся. Это было как… во сне.

— Бегать умеешь?

Керсти кивнула.

— А быстро бегать? — уточнил Джонни. — Да что это я. У тебя, небось, сплошные медали. Айда.

Он потащил Керсти за собой, с мостика и дальше, по темным длинным коридорам. Керсти теперь стало не до интерьеров, и стены блестели меньше. И опять появились гайки и болты.

Они подбежали к капсуле. Джонни заметался от опоры к опоре и наконец нашел кнопку подачи трапа. Тот опускался целую вечность.

— Время!

— Пятьдесят секунд… Вверх по трапу, в кресла.

Рычагов управления было немного. Джонни пригляделся.

— Что ты делаешь? — спросила Керсти.

— Как что — ищу кнопку с надписью «открыть шлюз».

Экран засветился.

— Джонни! Шлюзы открываются отсюда, — сказала Капитан.

Джонни взглянул на Керсти.

— Этого мы не знали.

— Трап убран?

— Да.

— Открываю!

Впереди что-то звонко щелкнуло, и воздух с шипением устремился в расширяющуюся щель. Впереди маняще мерцали поддельные звезды виртуального космоса.

Рука Джонни зависла над самой крупной красной кнопкой.

— Джонни!

— Да, Капитан?

— Спасибо тебе. Ты не обязан был нам помогать.

— Если не я, то кто?

— Хм. Верно. Ну… прощай. Больше не… встретимся.

— Прощайте.

Джонни взглянул на Керсти.

— Сколько?

— Десять секунд!

— Поехали!

Он вдавил кнопку.

Позади раздался страшный грохот. Стены промелькнули мимо. И вдруг со всех сторон их обступило небо.

Джонни откинулся на спинку кресла. В голове сделалось чисто и пусто, только одно крохотное воспоминаньице прокручивалось снова и снова, как фрагмент фильма.

Снова и снова его память стреляла в Канонира. Снова и снова инопланетянин падал. Повтор фрагмента. Идеальная точность. Все Как В Жизни.

Керсти толкнула Джонни в бок.

— А рулить мы можем?

— А? Что? — Он рассеянно воззрился на рычаги и кнопки. — Да есть тут какой-то джойстик…

— Тогда разворачиваемся. Я хочу посмотреть, как они пройдут Границу.

— Да. Я тоже хочу.

В бездне виртуального космоса капсула осторожно развернулась в сторону Границы.

Флот скрр-иии промчался мимо. На Границе каждый корабль начинал мерцать и исчезал.

— Думаешь, у них правда есть родная планета?

— Наверное, они так считают.

— А как по-твоему, они когда-нибудь вернутся?

— Не скоро.

— Послушай… когда я подняла голову и увидела ту тварь… ну… она была такая настоящая. И я подумала — она живая, живая, так как же можно…

— Да, — сказал Джонни.

— А потом она умерла и… и мне вовсе не хотелось радоваться…

— Да.

— В жизни все совсем не так легко. Потому что люди умирают, и это действительно конец.

— Да. Я знаю. Снова и снова. Знаешь что?

— Ну?

— Мой друг Ноу Йоу думает, что сны — это способ разобраться с настоящей жизнью.

— Ну?

— По-моему, все наоборот.

— Ноу Йоу — это негритос?

— Да. Мы зовем его Ноу Йоу, потому что он отстал от жизни.

— Зря. Отставать от жизни тоже клево.

— Да? Не знал. А кстати, еще говорят «паскудство»?

— Джонни! Никто никогда не говорил «паскудство»!

— А как насчет «западло»?

— Клево!

Мерцали виртуальные звезды.

— Джонни…

— Что?

— Почему у тебя так здорово получается с людьми? Почему все всегда с тобой разговаривают?

— Не знаю. Наверное, потому что я слушаю. И еще очень полезно прикинуться тупым.

— Джонни…

— Да?

— Что ты имел в виду… ну помнишь, там? Когда сказал, что мне повсюду мерещатся чужие?

— Э… не помню.

— Но что-то же ты имел в виду!

— Я не уверен, существуют ли чужие вообще. Может, они — просто разновидность нас самих. Зато я знаю, что важно. Важно точно знать, что делаешь. Важно помнить, что это не игра. Ни на столечко. Даже если это игра.

Корабль превратился в точку на бархате черноты..

— Что нужно, чтобы попасть домой? Мне всегда приходилось погибать, чтобы выбраться.

— Если выиграл, выхода нет.

— Тут есть зеленая кнопка.

— Стоит попробовать, правда?

— Да.

Когда Джонни проснулся, комнату заливал свет. Он лежал в чужой кровати и осматривался через полуопущенные ресницы.

Комната походила на любую другую комнату для гостей: чуточку старомодная люстра, которая никуда больше не вписывается, книжный шкаф с книжками, которые редко читают, и ощутимый недостаток мелочей (одинокая пепельница на ночном столике, и все).

Были здесь и часы, но когда-то давно, когда в доме отключали электричество и все часы пришлось ставить заново, про эти забыли. С тех пор они денно и нощно показывали неизменные 7:41. Однако, судя по тишине внизу, было раннее утро.