сосланы. Это должно быть ужасная судьба для королевского рода. Не могу этого видеть.»
«Я уверен, что смог бы вынести подобное. А вы любите город, сэр.»
«Да, разумеется. Но если был бы выбор между ссылкой и необходимостью отрубить мне голову, то… помоги мне с чемоданами. Нет, нет, мы действительно избавились от королей. Но я полагаю…город должен работать.»
«И продолжает работать.» — подхватил Морковка.
Они миновали Гильдию Убийц и пересекли границу из высоких неприступных стен Гильдии Шутов, занимавшей другую сторону квартала.
«Нет, только собирается. Я так думаю, взгляни туда.»
Морковка послушно поднял взгляд.
Это был хорошо известный особняк на углу Бродвея и улицы Алхимиков. Фасад здания поражал вычурностью, но был покрыт сажей. В нем поселились горгоны. Проржавевшая вывеска гласила : «НИЧТО НИ ДОЖДЬ НИ СНЕГ НИ СБОРИЩА ДУРАКОВ НЕ МОЖЕТ ОСВОБОДИТЬ ПОСЛАННИКОВ ОТ ИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ.»
Это было написано в давние времена, но в нынешние кто-то нашел, что необходимо пришпилить дополнение, которое гласило : «НЕ СПРАШИВАЙ НАС О скалах троллях с палками всех разновидностях драконов миссис Торт громадных зеленых тварях с клыками всех породах черных собак с оранжевыми бровями дождях из спаниелей тумане миссис Торт».
«А-а.» — сказал он. — «Королевская Почта.»
«Почтовая контора.» — поправил Бодряк. — «Мой дедушка говорил, что когда-то здесь можно было отправить письмо, и его доставляли за месяц, без задержки. Вам не нужно было его давать прохожему гному и надеяться, что маленький придурок не слопает его до того…» Его голос замер.
«Ой, прости. Не обижайся.»
«Без обид.» — весело сказал Морковка.
«Не подумай, что я имею что-то против гномов. Я всегда говорил, что вам должно быть было нелегко, пока вы не подобрали подходящую группу высоко квалифицированных, законопослушных, упорно работающих…»
«…маленьких придурков?»
«Да. Нет!»
Они продолжили обход.
«Эта миссис Торт.» — спросил Морковка. — «определенно весьма разумная женщина, а?»
«Истинная правда.» — ответил Бодряк.
Что-то хрустнуло под громадной сандалией Морковки.
«Еще стекло.» — сообщил он. — «оно проделало долгий путь, не так ли?»
«Взрывающиеся драконы! Каким воображением обладает девушка.»
«Гав, гав.» раздался около ног лай.
«Этот чертов пес следует за нами.» — сказал Бодряк.
«Он лает на что-то на стене.» — сказал Морковка.
Глаза Гаспода холодно посматривали на них.
«Гав, гав, тяв, тяв.» — пролаял он. — «Вы что к чертям ослепли?»
Это было правдой, что нормальные люди не могли слышать Гаспода, потому что псы не говорят. Это общеизвестный факт.
Это общеизвестно на органическом уровне, как и множество других общеизвестных фактов, которые отвергают восприятие чувств. Так происходит, ибо если люди проходили мимо ничего не замечая, то так должно продолжаться и далее, чтобы никто не смог ничего сделать [6] . Кроме того, почти все псы не говорят.
Редкие особи составляют просто статистическую ошибку, а потому могут быть просто проигнорированы.
Однако Гаспод обнаружил, что у него появилась способность слышать на подсознательном уровне. Лишь вчера неизвестный, совершенно не думая, столкнул того в сточную канаву и сделал еще несколько шагов, когда вдруг услыхал :
«Какой же я ублюдок, не так ли?»
«Там что-то есть.» — сказал Морковка. — «Посмотри… что-то голубое, прицепившееся к горгоне.»
«Гав, гав, гав! Вы что собираетесь в это поверить?»
Бодряк стоял на плечах у Морковки и шарил рукой по стене, но маленькая голубая ленточка была недосягаема. Горгона уставилась на него каменным глазом.
«Обратите внимание.» — сказал Бодряк. — «она висит на вашем глазу.»
С каменным скрежетом горгона протянула руку и сняла надоедливую тряпку.
«Благодарю вас.»
«Не стоит благодарности.»
'Вам нравятся горгоны, не так ли, капитан? ' — спросил Морковка, когда они продолжили свой путь.
'Да. Они могли бы быть разновидностью троллей, но они остаются сами собой и редко спускаются ниже первого этажа, и не совершают преступлений, никто даже не слыхал о таком.
Мой тип людей.'
Он сложил ленточку.
Это был воротник или, по крайней мере, то, что осталось воротника, обгоревшего с обоих концов. Под слоем сажи читалось слово «Пухляк».
'Мерзавцы! ' — сказал Бодряк. — «Они же взорвали дракона!»
Даже самый опасный человек в мире может быть представлен широкой публике.
Он никогда за всю прожитую жизнь не причинял вреда живому созданию. Правда он вскрыл нескольких, но только после того, как они умерли [7], и удивлялся тому, как они чудесно были положены вместе, впрочем считая, что это было проделано крайне неумело. В течение многих лет он не выходил из большой просторной комнаты, считая это вполне в порядке, впрочем лишь потому, что большую часть своего времени он проводил внутри собственной головы. Это был такой тип личности, которую трудно заточить в темницу.
Однако он предполагал, что часовые физические упражнения каждый день будут полезны для здорового аппетита и хорошей работы кишечника, а потому сейчас он сидел в машине собственного изобретения.
Она состояла из седла с парой педалей, которые вращали с помощью цепи большую деревянную ось, которая удерживалась на металлической подставке. Другая, свободно вращающаяся, деревянная ось располагалась перед седлом и могла поворачиваться с помощью рукоятки, так что он мог приводить во вращение все сооружение и двигаться к стене, когда он заканчивал выполнять упражнения и, кроме того, это придавало всей машине приятную симметрию.
Он называл ее «машина-с вращающейся-осью-от-педалей-идополнительной-осью.»
Лорд Ветинари был также за работой.
Обычно он находился в Продолговатом Кабинете или сидел в своем широком деревянном кресле в подножье лестницы во дворце в Анк-Морпорке — вверху лестницы находился вычурный трон, покрытый пылью. Это был трон Анк-Морпорка и был разумеется изготовлен из золота. Он никогда не помышлял сидеть на троне.
Когда выпадал пригожий денек, то он трудился в саду.
Гости Анк-Морпорка часто удивлялись тому, что в нем разбито много изумительных садов, прилегавших ко Дворцу.
Патриций не был любителем садов. Но некоторые из его предшественников таковыми были, а лорд Ветинари никогда не менял и не уничтожал ничего, если для этого не существовало логической причины. Он содержал маленький зоопарк и постоянную скаковую лошадь, и даже как-то заметил, что сады сами по себе обладают чрезвычайным историческим интересом, впрочем это было слишком очевидно.
Сады были разбиты Чертовым Тупицей Джонсоном.
