«Я знаю, что это далеко не так, но я полагаю, что никому из джентльменов не нравится струйка из моей петлицы?»
«Нет.»
«Нет.»
«Я тоже полагаю, что нет.» — клоун вздохнул. — «Поймите, это нелегко быть клоуном. Я дежурю на воротах, потому что я условно освобожден.»
«Вы?»
«Я всегда забываю : что это — плачет снаружи м смеется внутри? Я вечно это путал!»
«Относительно этого Фасольки…» — начал Двоеточие.
«Мы как раз устраиваем его похороны.» — сказал маленький клоун. — «Вот почему мои штаны наполовину спущены.»
Они вышли во внутренний двор, под лучи солнца.
Внутренний двор был заполнен клоунами и шутами. Колокольцы звякали на ветру. Солнечный свет отражался от красных носов и поблескивал на пускаемых время от времени нервных струйках воды из фальшивых петлиц.
Клоун подвел стражников к строю шутов. «Я уверен, что доктор Белолицый поговорит с вами, как только мы закончим.» — сказал он. — «Кстати, меня зовут Буффо.» Он с надеждой протянул руку.
«Не пожимайте ее.» — предупредил Двоеточие.
Буффо выглядел как в воду опущенным.
Заиграл оркестр, и из часовни появилась процессия членов Гильдии. Один клоун вышел немного вперед, неся маленькую урну.
«Это очень трогательно.» — сказал Буффо.
На помосте, на противоположной его стороне, стоял толстый клоун в мешковатых штанах, огромных подтяжках, галстуке-бантике, крутившемся на ветру, и высокой шляпе. Его лицо было раскрашено в цвета печали. Он держал на палке пузырь.
Клоун с урной достиг помоста, вступил на лестницу и застыл в ожидании.
Оркестр смолк.
Клоун в высокой шляпе ударил несущего урну по голове пузырем — раз, два, три раза… Предъявитель урны сделал шаг вперед, помахал париком, взял урну в одну руку, а в другую клоунский пояс и, с огромной торжественностью, всыпал пепел почившего Брата Фасольки в штаны другого клоуна.
Из аудитории послышался вздох. Оркестр заиграл марш клоунов «Марш Идиотов», из тромбона вылетел конец и ударил клоуна по затылку. Тот повернулся и треснул кулаком клоуна, сидящего за ним, который упал, сшибив третьего клоуна, с треском уронившего бас-барабан.
Двоеточие и Валет посмотрели друг на друга и покачали головами.
Буффо достал огромный красно-белый платок и высморкал нос с уморительно трубным звуком.
«Классически.» — сказал он. — «Это именно то, чего бы он пожелал.»
'У вас есть какие-нибудь мысли по поводу случившегося? ' — спросил Двоеточие.
«Ах, да. Брат Ухмыльди проделал старый трюк с пяткой и пальцем и опрокинул урну…»
«Я имел в виду, почему умер Фасолька?»
«Гм-м. Мы думаем, что это был несчастный случай.» сказал Буффо.
«Несчастный случай.» — категорически подтвердил Двоеточие.
«Да. Так думает доктор Белолицый.» — Буффо бросил краткий взгляд вверх. Они поглядели вослед. Вершина крыши Гильдии Убийц соединялась с крышей Гильдии Шутов. Этого не стоило делать, беспокоя подобных соседей, особенно когда единственным оружием, которым вы владеете, это пирог с заварным кремом и хрустящей корочкой.
«Так думает доктор Белолицый.» — повторил Буффо, глядя на свои огромные башмаки.
Сержант Двоеточие любил тихую жизнь. И город мог обойтись без одного или двоих клоунов. По его мнению только полное исчезновение могло превратить мир в более счастливое место. А еще…еще… честнее, он не знал, что позднее он попадет в Дозор. Это был Морковка, что было, то было.
Даже старина Бодряк вытащил сей жребий. Мы не должны позволять вещам валяться где угодно…
«Возможно он чистил клюшку, и это произошло невзначай.»
— сказал Валет. 2Он тоже участвовал в вылавливании тела.
«Никто не желал смерти юного Фасольки.» — сказал клоун тихим голосом. — «Он обладал весьма дружелюбной душой. Повсюду друзья.»
«Почти повсюду.» — сказал Двоеточие.
Похороны завершились. Шуты, шутники и клоуны возвращались к своим занятиям, забив по пути все двери. Было много толчков и пинков и хрюканья носом и падений на задницу.
Это была сцена, которая могла сделать счастливым человека, отведавшего прекрасным весенним утром пару оплеух.
«Все, что я знаю.» — сказал Буффо, понизив голос. «что когда я видел его вчера, то он выглядел очень странным. Я окликнул его, когда он выходил сквозь ворота и…»
'Что это значит странный? ' — спросил Двоеточие. Я провожу расследование, — подумал он с легким оттенком гордости. Люди помогают мне в моем расследовании.
«Не знаю. Странный. Не в себе…»
«Это было вчера?»
«Да. Утром. Я знаю, потому что ворота откры…»
«Вчера утром?»
«Так, как я сказал, мистер. Поймите, мы все немного нервные после взрыва…»
«Брат Буффо!»
'Ах, нет! ' — взмолился клоун.
К ним подошла фигура. Ужасная фигура.
Клоуны не бывают забавными. Это — главная загадка клоуна. Люди смеются над клоунами, но только из-за волнения.
Главное в клоунах было то, что после их созерцания, все, что ни произошло, казалось приятным. Всегда было приятно сознавать, что есть кто-то гораздо хуже вас. Кто-то должен быть мишенью вселенной.
Но даже клоуны чего-нибудь боялись, и это был клоун с белым лицом. Тот, кто никогда не получал удара кремом.
Клоун в блестящих белых одеждах и с мертвенно-бледным белым гримом. Клоуны в маленькой шляпе в горошек, с тонким ртом и нежными черными бровями. Доктор Белолицый.
'Кто эти джентльмены? ' — спросил он.
«Э-э…» — начал Буффо.
«Ночной Дозор, сэр.» — сказал Двоеточие, отдавая честь.
«А почему вы здесь?»
«Расследование наших вопросов, как-то фатальная кончина клоуна Фасольки, сэр.» — сказал Двоеточие.
«Я думаю, что это скорее внутреннее дело Гильдии, сержант. Вы думаете иначе?»
«Но, сэр, он был найден в реке…»
«Я уверен, что из-за этого не стоит беспокоить Дозор.»
— сказал доктор Белолицый.
Двоеточие заколебался. Он предпочел бы очутиться лицом к лицу с доктором Крестом, чем этим привидением. Так или иначе Убийцы и не предполагают быть приятными. Клоуны же находятся в одном шаге от мимических артистов. «Нет, сэр.» — сказал он. — «Это был просто несчастный случай, не так ли?»
«Именно так. Брат Буффо проводит вас до дверей.» — сказал магистр клоунов. «А затем.» — добавил он. — «он подаст рапорт в мой кабинет. Вы понимаете меня, брат Буффо?»
«Да, доктор Белолицый.» — промямлил Буффо.
'Что с вами будет? ' — спросил Валет, когда они направлялись к воротам.
«Возможно шляпа, полная побелки.» — сказал Буффо. «Или тортом по лицу, если я счастлив.»
