«Как вы можете быть такими хорошими и в то же время такими тупыми?! – хотелось воскликнуть ему. – Самое лучшее, что вы можете сделать для крестьян, это оставить их в покое. Пусть занимаются тем, чем занимались. Когда люди, умеющие читать и писать, начинают бороться за права тех людей, которые этого не умеют, все кончается тем же идиотизмом, только немного в другой форме. А если уж вам так хочется кому-нибудь помочь, постройте большую библиотеку или что-нибудь вроде и оставьте двери открытыми.
Но это Гункунг. Разве можно так думать в Гункунге? Здесь люди впитали с молоком матери: делать надо только то, что прикажут. Орда это сразу поняла.
Орудие империи куда эффективнее плеток, которыми стегают рабов. Это повиновение. Плеть для души. Люди повинуются тому, кто отдает приказы. Ну а свобода для них это когда приказы начинает отдавать кто-то другой, не тот, кто отдавал их прежде.
Вас всех убьют.
Я трус. Но даже я знаю о драках больше, чем вы все, вместе взятые. Мне доводилось выбираться из таких заварух, какие вам и не снились».
– Ладно, пошли отсюда, – сказал Ринсвинд.
Он осторожно выдернул меч из спины очередного стражника и со второй попытки даже умудрился правильно ухватиться за рукоять. Однако, взвесив клинок в руке, Ринсвинд решительно тряхнул головой и отбросил оружие в сторону.
Воины революции явно обрадовались этому.
– Я вовсе не собираюсь вести вас в бой, – уточнил Ринсвинд. – Я всего лишь покажу вам дорогу. Точнее, выход, понятно?
Бывшие пленники взирали на него с видом людей, которым только что устроили приличную головомойку. Никто не произносил ни слова. Наконец Двацветок прошептал:
– Он частенько так говорит. А потом совершает какой-нибудь героический поступок.
Ринсвинд фыркнул.
На верхней площадке их ждал еще один убитый стражник. Похоже, по темнице прошлась какая-то особо опасная для стражников эпидемия.
А еще их ждала связка мечей. Она была прислонена к стене и снабжена привязанным к ней свитком.
– Всего лишь две минуты, как нас ведет Великий Волшебник, и уже такая удача! – воскликнула Цветок Лотоса.
– Не прикасайтесь к мечам, – предупредил Ринсвинд.
– Но что, если нам встретятся еще стражники? Разве мы не должны сражаться с ними до последней капли крови? – возразила Бабочка.
– Нет, – откликнулся Ринсвинд. – Вы должны драпать куда глаза глядят.
– Ну конечно! – просиял Двацветок. – Беги, чтобы вернуться. Известная анк-морпоркская поговорка.
Лично Ринсвинд всегда считал, что бегут именно для того, чтобы убежать, но спорить он не стал.
– Давайте подробно рассмотрим наше положение, – предложил Ринсвинд. – Мы таинственным образом освободились из темницы, потом наткнулись на ничейную гору оружия, а вся стража словно специально выведена из строя. Меня что-то смущает, никак не пойму что.
– Тут даже карта есть! – воскликнула Бабочка.
Ее глаза сияли. Она выставила свиток на всеобщее обозрение.
– На карте показано, как выйти? – спросил Ринсвинд.
– Нет! Здесь покои императора! Смотрите, они даже помечены! Две Огненные Травы рассказывал, что существуют карты Запретного Города! Наверное, он сейчас во дворце! Мы должны убить императора!
– Чем дальше, тем больше нам везет! – подхватил Двацветок. – Но знаешь, может, нам сначала с ним поговорить?…
– Вы что, не слышите меня? Мы не будем встречаться с императором! – прошипел Ринсвинд. – Вам не приходит в голову, что стражники не сами себя поубивали? И что камеры просто так не открываются? И вы хоть раз в жизни находили ничейные мечи? Не говоря уже о картах с надписью «Эй, ребята, вам сюда»! Кстати, в порядке напоминания: вы собираетесь вступить в переговоры с человеком, крыша которого улетела далеко за Край.
– Но мы обязаны воспользоваться этой возможностью! – горячо возразила Бабочка. – Там будет полно стражников!
– Ну что ж, Великий Волшебник, значит, тебе придется вспомнить, как ты умеешь хотеть.
– Думаешь, я могу вот так щелкнуть пальцами, и все стражники попадают замертво? Ха!
– Но эти-то стражники попадали… – сообщила Цветок Лотоса.
Она как раз находилась у выхода из темниц и выглядывала наружу. Она и раньше относилась к Ринсвинду с благоговением. Теперь же, судя по всему, испытывала настоящий ужас перед безграничными возможностями Великого Волшебника.
– Это совпадение!
– Давайте будем серьезны, – сказала Бабочка. – Во дворце есть кто-то сочувствующий нам.
– Возможно, этот человек ежеминутно рискует жизнью! Ведь известно, что некоторые евнухи на нашей стороне.
– Полагаю, это потому, что им нечего терять.
– Ты можешь предложить что-нибудь получше, Великий Волшебник?
– Да. Вернуться обратно в камеры.
– Что?
– Все это дурно пахнет. Ты что, действительно готова убить императора? То есть по-настоящему!
Бабочка засомневалась.
– Ну, мы часто разговаривали об этом. Две Огненные Травы говорил, что, убив императора мы тем самым зажжем факел свободы…
– Ага. А гореть будешь ты. Пока не поздно, давайте вернемся в камеры. Это сейчас самое безопасное место. Я вас запру и… разведаю обстановку.
– Какое смелое предложение, – восхитился Двацветок. – И такое типичное для этого человека, – добавил он с гордостью.
Бабочка наградила Ринсвинда взглядом, от которого волшебник уже привык приходить в ужас.
– Хорошая идея, – сказала она. – А я буду тебя сопровождать.
– О, но ведь это будет… очень опасно, – поторопился закончить Ринсвинд.
– Разве может со мной случиться что-нибудь плохое, ведь меня будет защищать сам Великий Волшебник? – парировала Бабочка.
– Верно. Как это верно, – подхватил Двацветок. – Со мной же ничего плохого не случилось.
– Кроме того, – продолжила его дочь, – у меня есть карта. Ты же можешь заблудиться и случайно покинуть Запретный Город.
Ринсвинд сдался. Ему вдруг пришло в голову, что бывшая жена Двацветка была, наверное, замечательно умной женщиной.
– Ну что ж, отлично, – произнес он. – Но ты не должна мешать мне. И ты будешь делать все, как я скажу, понятно?
– Веди, о Великий Волшебник! – поклонилась Бабочка.
– Так я и знал! – воскликнул Маздам. – Яд!
– Нет, нет. Это не едят. Это втирают в тело, – объяснил Профессор Спасли. – Смотри. А потом ты становишься чистым, как это называется у нас, у цивилизованных людей.
Большинство воинов Орды стояли по пояс в теплой воде, целомудренно обхватив себя руками. Хэмиш наотрез отказался покинуть свое кресло, так что из воды торчала только его голова.
– Щипет! – пожаловался Коэн. – От меня кожа отваливается.
– Это не кожа, – покачал головой Профессор Спасли. – Неужели никто из вас никогда не видел ванны?
