– Оооорррр!
Ринсвинд кинулся к двери в дальнем конце помещения. Он оказался в комнатушке, где два человека сидели, потягивая чай и играя в бакару-сан, а третий наблюдал за игрой.
– Борцы совсем оборцели! – крикнул Ринсвинд. – По-моему, они собираются сбежать!
Один из игроков швырнул фишки.
– Проклятье! Ведь их кормили не больше часа назад!
Похватав сети, плетки и защитную одежду, троица бросилась усмирять борцов, оставив Ринсвинда в полном одиночестве.
В этой комнатушке была еще одна дверь, через которую Ринсвинд и вышел – со спокойной небрежностью. У него не было опыта спокойно-небрежного выхождения в двери, но он посчитал, что сейчас вполне заслужил такое право.
За дверью его ждал еще один коридор. И Ринсвинд опять побежал. Отсутствие погони еще не причина, чтобы не бежать.
Лорд Хон складывал бумажный листок.
Это получалось у него блестяще, поскольку он умел целиком и полностью сосредотачиваться на задаче. Ум лорда Хона был подобен ножу – пусть даже со слегка искривленным лезвием.
Створка двери откатилась в сторону. Слуга, раскрасневшийся от бега, бросился на пол.
– О лорд Хон, вознесшийся…
– Воистину, – отозвался словно издалека лорд Хон, который как раз формировал решающую складку. – Что теперь пошло не так?
– Мой господин?
– Я спросил, что случилось.
– Э… Мы убили императора, как нам и было приказано…
– Приказано кем?
– О мой господин! Вами!
– Неужели? – проронил лорд Хон, складывая листок вдоль.
Стражник закрыл глаза. Мелькнуло видение, мгновенное предвидение будущего. В этом видении присутствовал кол. Наконец стражник продолжил:
– Но… заключенных нигде нет, господин! Мы услышали, как кто-то приближается, а потом… потом мы увидели двух человек, господин. Мы сейчас преследуем их. Но все остальные исчезли.
– А как же лозунги? Как же революционные листовки? Неужели вы не обнаружили никаких следов настоящих преступников?
– Ничего, господин.
– Ясно. Теперь жди.
Руки лорда Хона продолжали ловко складывать листок, но сам лорд перевел взгляд на другого человека, также присутствовавшего в комнате.
– Ты имеешь что-нибудь сказать, Две Огненные Травы? – любезно осведомился он.
Революционный вождь пристыженно опустил глаза.
– Красная Армия обходится довольно дорого, – заметил лорд Хон. – Одни типографские расходы… И ты не можешь сказать, что я вам не помог. Мы отперли двери, убили стражников, дали вам мечи этих несчастных и карту – и что же? Теперь мы даже не можем обвинить их в убийстве императора – да остается он мертвым еще десять тысяч лет, – ведь их и след простыл. А люди будут задавать вопросы. Не могу же я поубивать всех. Кроме того, в здание проникли какие-то варвары.
– Это всего-навсего незначительные неувязки, мой господин… – Две Огненные Травы загипнотизированно следил за руками, ласкающими бумажный листок.
– Да? Вот только я не люблю неувязки. Стражник? Спасай свою жалкую душонку. Уведи его. Придется нам прибегнуть к другому плану.
– Мой господин!
– Да, Две Огненные Травы?
– Когда вы… когда мы договорились… когда было заключено соглашение, что Красная Армия дослужит вашим целям, вы обещали мне безопасность.
Лорд Хон улыбнулся.
– Ах да. Припоминаю. Я, по-моему, сказал что не отдам ни устного, ни письменного приказа о твоей смерти. И я должен держать свое слово – иначе кто я такой?
Он провел пальцами по последней складке и раскрыв ладони, поставил маленькое бумажное украшение на лакированный столик подле себя.
Две Огненные Травы и стражник дружно уставились на фигурку.
– Стражник… уведи его, – сказал лорд Хон.
Это был чудесным образом сложенный бумажный человечек.
Вот только на голову бумаги не хватило.
Ближайшее окружение императора, как выяснилось, насчитывало около восьмидесяти человек. Все они пребывали в различных стадиях разбуженности.
При виде того, кто восседал на троне, окружение остолбенело.
А Орда остолбенела при виде окружения.
– Кто эти старые ослицы с кислыми физиономиями, что в переднем ряду? – прошептал Коэн, подкидывая в воздух метательный нож. – Для чего они могут сгодиться? Уж не для этого точно.
– Это жены бывшего императора, – прошипел Шесть Благожелательных Ветров.
– Мы же не обязаны на них жениться?
– Думаю, нет.
– А почему у них ступни такие маленькие? – спросил Коэн. – Мне нравятся женщины с большими ступнями.
Шесть Благожелательных Ветров объяснил. Лицо Коэна окаменело.
– Я многое узнаю о цивилизации, – заметил он. – Длинные ногти, искалеченные ноги и слуги, бегающие с какими-то бумажками. Ха.
– Ради всего святого, что здесь происходит? – спросил мужчина среднего возраста. – Кто ты такой? И кто эти старые евнухи?
– А ты кто такой? – Коэн извлек меч из ножен. – Мне надо знать, что выбить на твоем надгробии…
– Думаю, сейчас самое время представиться, – прервал его Профессор Спасли. Он выступил вперед. – Это, – продолжил он, – Чингиз Коэн, убери меч, Чингиз, так сказать, профессиональный варвар, а это – его Орда. Они захватили ваш город. И…
– Захватчики-варвары? – высокомерно произнес мужчина, игнорируя его вопрос. – Захватчики- варвары приходят тысячами! Верхом на низкорослых лошадках и бешено вопя!
– А я говорил, – вставил Маздам. – Но разве меня кто-нибудь слушает?
– …Они несут с собой пожары, ужас, насилие. Кровь реками льется по улицам!
– Кстати, мы еще не завтракали, – Коэн опять подбросил нож.
– Ха! Да я скорее умру, чем покорюсь таким, как вы!
Коэн пожал плечами.
– Что ж ты раньше не сказал?
– Упс, – только и смог выговорить Шесть Благожелательных Ветров.
Бросок был очень точен.
– Как его все-таки звали? – громко спросил Коэн, перекрывая звук падающего на пол тела. – Кто- нибудь здесь знает, как его звали?
– Чингиз, – вмешался Профессор Спасли, – сколько можно повторять: когда люди говорят, что скорее умрут, они вовсе не имеют в виду, что действительно предпочитают смерть. Во всяким случае, не всегда.
– Зачем же тогда они это говорят?
