резких движений. Господину Чайчаю будет интересно поговорить с вами.
– Прошу прощения, – вдруг вмешался Перепой. – Я просто хочу кое-что проверить.
К немалому удивлению Сьюзен, он наклонился и потрогал наконечник стрелы.
– Эй! – воскликнул Персик, поспешно отступая. – Ты это чего?
– Ну да, вроде бы острый и колется. Хотя определенные болезненные ощущения могут являться частью нормальной реакции нервных окончаний, – сообщил о боже. – Должен предупредить: может оказаться, что я, гм, бессмертен.
– Но мы-то – нет, – пробормотала Сьюзен.
– Бессмертен? – переспросил Персик. – Значит, если я выстрелю тебе в голову, ты не умрешь?
– Ну, если ставить вопрос таким образом… я, разумеется, ощущаю боль, но…
– Отлично. Тогда шагай.
– Когда что-нибудь случится, – едва слышно промолвила Сьюзен, – спускайтесь вниз и выбирайтесь из дома, поняли? Лошадь вывезет вас отсюда.
– Если что-нибудь случится, – поправил ее о боже.
– Когда, – повторила Сьюзен.
Персик затравленно озирался. В окружении других людей он чувствовал себя гораздо лучше. Впрочем, пленники – тоже люди.
Сьюзен краешком глаза заметила какое-то движение на площадке противоположной лестницы. На мгновение ей показалось, что она видит отражающийся от металлических лезвий свет.
А потом она услышала резкий вздох за своей спиной.
Мужчина с арбалетом не спускал глаз с противоположной площадки.
– О нет, – едва слышно прошептал он.
– Что? – спросила Сьюзен.
– Ты видела?
– Существо, похожее на много-много лязгающих лезвий?
– О не-е-е-е-т…
– Оно появилось буквально на мгновение, а затем пропало, – пожала плечами Сьюзен. – Наверное, убежало куда-то.
– Это Человек-Руки-Ножницы.
– А кто он такой? – поинтересовался о боже.
– Никто! – рявкнул Персик, пытаясь собраться с духом. – Человека-Руки-Ножницы не существует, правда?
– Ну да… конечно. Слушай, ты что, когда был маленьким, часто сосал палец? – спросила Сьюзен. – Потому что я знаю только одного Человека-Руки-Ножницы. Им взрослые обычно пугают детей. Говорят, он появляется и…
– Замолчи-замолчи-замолчи… – забубнил Персик, подталкивая ее арбалетом. – Дети верят во всякую ерунду! А я уже взрослый и могу открывать бутылки пива зубами другого человека… о боги…
Сьюзен опять услышала лязг лезвий, который раздался теперь совсем близко. Персик закрыл глаза.
– У меня за спиной никого нет? – дрожащим голосом осведомился он.
Сьюзен подтолкнула Фиалку и о боже к лестнице.
– Нет, – сказала она, когда те благополучно скрылись.
– А на лестнице никто не стоит?
– Нет.
– Ну и хорошо! Если увидишь этого одноглазого паскудника, передай, что деньги он может оставить себе!
И с этими словами Персик, громко топая, умчался вниз.
Ну а Сьюзен, повернувшись к лестнице, увидела на ступенях Человека-Руки-Ножницы.
Впрочем, он не был похож на человека. Скорее он напоминал страуса или ящерицу, поднявшуюся на задние лапы. Зато существо полностью состояло из лезвий, которые, чуть что, сразу начинали лязгать.
Человек-Руки-Ножницы изогнул свою серебряную шею, и составленная из больших ножниц голова воззрилась на Сьюзен.
– Ты ищешь не меня, – сказала Сьюзен. – Ты не мой кошмар.
Лезвия покачнулись. Человек-Руки-Ножницы отчаянно пытался думать.
– Я помню, как ты приходил за Твилой, – промолвила Сьюзен, делая шаг вперед. – Бывшая гувернантка как-то сказала ей, что ты всегда приходишь за маленькими девочками, которые сосут пальчики. Кочергу помнишь? Готова поспорить, тебе потом долго пришлось точить свои лезвия…
Существо склонило голову, как можно вежливее обогнуло Сьюзен и с лязгом помчалось по лестнице следом за Персиком.
А Сьюзен побежала наверх.
Дерни надел на фонарь зеленый фильтр и сунул в замок маленький серебряный стерженек с изумрудом на конце. Какая-то пластинка сдвинулась с места. Послышалось жужжание, и что-то щелкнуло.
Он с облегчением вздохнул. Считается, будто бы стоящая перед глазами плаха подстегивает ход мыслей. Но по сравнению со взглядом господина Чайчая всякая плаха могла показаться сильнодействующим снотворным.
– Кажется, гм, это третий замок, – сообщил волшебник. – И открывается он при помощи зеленого света. Но это все цветочки по сравнению со знаменитым замком, запирающим Мурглианскую залу. Вот тот замок открывался только потусторонним ветром, а ведь…
– Я крайне высоко ценю твой опыт, – перебил его Чайчай. – Но что у нас с оставшимися четырьмя?
Дерни с ужасом посмотрел на застывшую громаду Банджо и облизнул губы.
– Гм, вот в чем дело… Если я прав и замки открываются только при наличии особых условий, то мы можем провести здесь долгие годы… – начал объяснять он. – Ведь они могут открываться, допустим, только в том случае, если рядом стоит светловолосый мальчик с мышкой в руке. Или, скажем, после дождичка в четверг.
– А ты что, не можешь распознать природу наложенных на них запирающих заклинаний? – осведомился Чайчай.
– Конечно могу. – Дерни отчаянно замахал руками. – Именно так я и открыл этот замок. При помощи обратного чудодейства. То же самое можно проделать и с остальными, но мне потребуется время.
– Времени у нас предостаточно, – успокоил Чайчай.
– Быть может, мне потребуется чуть больше времени, чем у нас есть, – дрожащим голосом произнес Дерни. – Процесс протекает очень, очень, очень… сложно.
– Слушай, если ты не можешь справиться с ними, так только скажи…
– Нет! – взвизгнул Дерни, но тут же взял себя в руки. – Нет, нет, нет… уверен, я справлюсь, скоро справлюсь…
– Вот и чудесно, – кивнул Чайчай. Студент Незримого Университета опустил взгляд. Из щели между дверцами сочилась едва заметная струйка пара.
– Господин Чайчай, а что там такое, ну, в сейфе?
– Понятия не имею.
– Ну и ладно. Хорошо.
Дерни обреченно уставился на четвертый замок. Поразительно, сколько всего можно вспомнить при одном взгляде такого человека, как Чайчай.
Он с тревогой посмотрел на наемного убийцу.
– А… насильственных смертей больше не будет? Я очень боюсь насильственных смертей!
Чайчай успокаивающе обнял его за плечи.
– Ты, главное, не волнуйся. Я на твоей стороне. Насильственная смерть тебе явно не грозит.
– Господин Чайчай!
