Последний герой. Сказание о Плоском мире

— О нет, сэр. Скорее наоборот, это у меня есть кое-что для вас.

— Ты хочешь подарить что-то нам?

— Да, сэр. Чудесную возможность продемонстрировать справедливость и милосердие. Мечты человека — они как воздушный шарик. Порхают себе в небе, но приходит время, когда тоска по дому пересиливает радость полета и… — Моркоу прервался.

Воцарилась тишина.

— Так тебе возлушный шарик подарить? — несколько неуверенно спросил Слепой Ио. — Такую круглую резиновую штуку с ниточкой?

— Нет, сэр. Я выражался иносказательно. Я имел в виду другое.

— Правда? И что же?

— Позвольте нам отремонтировать «Сокол», чтобы мы могли вернуться домой.

— Это невозможно! — воскликнул Рок.

— А по мне, так вполне разумная просьба, — сказал Слепой Ио, наградив Рока испепеляющим взглядом. — Но это будет его последний полет.

— Это ведь будет последний полет «Сокола»? — повернулся Моркоу к Леонарду.

— Гм-м? Что? О да. Определенно. Теперь я и сам вижу ошибки в его конструкции, но следующий… мпф…

— Что такое? — с подозрением осведомился Рок.

— Где? — спросил Ринсвинд.

— Почему ты закрыл ему рот рукой?

— Кто? Я?

— Да! И продолжаешь закрывать!

— Это все от нервов, — сказал Ринсвинд, освобождая Леонарда. — Я немного взволнован.

— У тебя тоже есть какие-то мечты? — спросил Слепой Ио.

— Что? О нет. Лично я предпочитаю обычный воздушный шарик. Синий. — Ринсвинд вызывающе посмотрел на Моркоу. — Ничего не могу с собой поделать. Мне тогда было шесть лет, понимаешь? Помню одну толстую неприятную девчонку… и булавку. Вообще, мне очень больно об этом говорить. — Он поднял взгляд на богов, не сводивших с него глаз. — Чего они так на меня таращатся?

— У-ук, — сказал библиотекарь.

— Твой питомец тоже хочет шарик? — поинтересовался Слепой Ио. — Кстати, у нас тут есть один обезьяний бог, и если ты хочешь манго или какой-нибудь банан…

Ринсвинд почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок.

— На самом деле он сказал, что хочет получить три тысячи каталожных карточек, новую печать и пять галлонов чернил.

— И-ик! — настойчиво произнес библиотекарь.

— Да, конечно. А еще красный воздушный шарик, раз уж вы их бесплатно раздаете.

Отремонтировать «Сокол» было достаточно просто. Несмотря на то что боги, в общем и целом, чувствуют себя немного неуютно рядом с механическими устройствами, буквально во всех пантеонах множественной вселенной существует второстепенное божество (такое, к примеру, как Вулкан, Велунд, Деннис или Гефест), которое умеет соединять разные части воедино и отвечает за ремонтные работы.

Всякая крупная организация, к своему громадному сожалению и за свой немалый счет, должна содержать подобного специалиста.

Отчаянно хватая ртом воздух, Злобный Гарри вынырнул из сугроба. Но буквально в следующее же мгновение твердая рука снова окунула его голову в снег.

— Значит, договорились? — спросил менестрель, стоя коленом на его спине и крепко держа Гарри за волосы.

Голова Гарри опять вынырнула из снега.

— Договорились! — прохрипел он, шумно отплевываясь.

— Но если ты потом скажешь, мол, зря я тебя послушал, ведь Темным Властелинам доверять нельзя, я придушу тебя струной от лиры!

— Где твое уважение?!

— Какое такое уважение? Разве ты не злобный, вероломный, подлый Темный Властелин? — осведомился менестрель, потихоньку пригибая плюющуюся голову к сугробу.

— Д-да, но уважение ведь ничего не стоит, тебе что, жалко… м-м-м… м-м…

— Ты поможешь мне спуститься вниз, а я опишу тебя в саге, как самого злобного, вероломного, несправедливого и порочного Темного Властелина из когда-либо существовавших. Договорились?

— Хорошо, хорошо, но ты должен пообещать… — прочихавшись, забормотал Гарри.

— А если вдруг надумаешь предать меня, вспомни одну вещь. Я знать не знаю никакого Кодекса! И Темных Властелинов я отпускать не обязан!

Они спускались молча. И зачастую с закрытыми глазами (если говорить о Гарри).

Справа и много ниже все еще пузырилось и шипело ставшее долиной предгорье.

— Там даже тел не найдешь, — пробормотал менестрель.

— Ага, — согласился Гарри. — А все потому, что они выжили, понятно? Готов поспорить, в самую последнюю секунду они придумали какой-нибудь хитрый план.

— Гарри…

— Зови меня Кошмар, приятель.

— Понимаешь ли, Кошмар, последние секунды они были заняты тем, что падали в пропасть!

— Но, может, они не падали, а парили? Типа птиц. А там, внизу, множество озер. Или им попался по- настоящему глубокий сугроб?

Менестрель недоверчиво посмотрел на него.

— Ты действительно думаешь, что они могли выжить?

На какой-то миг на потрепанном лице Гарри промелькнуло отчаяние.

— Конечно, а как же иначе! — воскликнул он. — Все эти коэновские речуги… Пустая болтовня! Он не из тех, кто мрет, как мухи. Только не старик Коэн! Я хочу сказать… только не он. Он не из таковских.

Менестрель окинул взглядом раскинувшееся перед ним Пупземелье. Тут действительно были озера, а глубокие сугробы встречались в избытке. Но Орда никогда не одобряла жульничество. За жульничеством — это не к Орде. Ордынцы предпочитали атаковать в лоб. Но, атакуя землю, скорее себе лоб разобьешь.

«Все так перепуталось, — подумал менестрель. — Правду говорил капитан. Боги, герои, самые невероятные приключения… Но все кончается, когда умирает последний герой».

Он никогда не любил героев, хотя понимал, что нуждается в них, как в лесе, как в горах… Их было не видно, но они заполняли пустоту в сознании. Пустоту, которая имеется у каждого.

— Все будет в порядке, — сказал за его спиной Злобный Гарри. — Скорее всего, они будут ждать нас у подножия гор.

— А что это там такое висит? — воскликнул вдруг менестрель.

Вскарабкавшись по скользким скалам, они увидели то, что осталось от колеса кресла-каталки Хэмиша Стукнутого.

— Это еще ничего не значит, — возразил Злобный Гарри, отбрасывая обломки в сторону. — Пошли, надо поторапливаться. Это не та гора, на которой хочется заночевать.

— Ты прав. Это ничего не значит… — эхом откликнулся менестрель. Сняв с плеча лиру, он принялся настраивать ее. — Это совсем ничего не значит.

А еще, прежде чем уйти, он достал из кармана маленький кожаный мешочек. Он был полон рубинов.

Бард высыпал рубины на снег — по сугробам сразу заплясали алые отблески — и пошел дальше.

Поле было покрыто толстым слоем снега. Кое-где виднелись вмятины, как будто сверху на поле с