Я надену чёрное

которая была частью людской природы и окрестностей. Это включало такие понятия как смерть, женитьба и помолвка. Или обещания, даже в том случае, когда вокруг нет никого, кто мог бы их услышать. А так же то, что заставляло людей стучать по дереву и никогда не заступать дорогу черной кошке.

И для понимания всего этого не обязательно быть ведьмой. В такие особые моменты мир вокруг становился чуть более… реальнее что-ли, и изменчивым. Нянюшка Ягг называла их чудесными, что было весьма нехарактерно возвышенным словом для женщины от которой скорее ожидаешь услышать: «Пожалуй, я буду бренди, спасибо заранее, и сделайте двойной, чтоб два раза не бегать».

Это она поведала Тиффани про старые-добрые времена, когда ведьмам жилось гораздо веселее. То, что они, например, делали во время смены времен года, или обычаи, которые уже умерли, но не стерлись из народной памяти, которая, по словам Нянюшки Ягг была долгой и темной, а еще живой и не тускнеющей. Разные ритуальчики.

Особенно Тиффани нравился один, связанный с огнем. Огонь ей нравился, он был ее любимым элементом. Его считали таким могущественным, и настолько действенным против тьмы, что люди даже женились, прыгая, взявшись за руки, через костер[4]. Хотя, по словам Нянюшки Ягг, это срабатывало куда лучше, если произнести особое заклинание. Она не утрудила себя рассказом, какое именно заклинание требуется, что мгновенно втемяшилось Тиффани в голову: очень многое из того, что рассказывала Нянюшка Ягг обладало подобной прилипчивостью.

Но то было дело прошлое. С тех пор все, кроме Нянюшки Ягг и гиганта, стали более респектабельными.

На землях Мела кроме гиганта имелись и другие изображения. Одно из них было сделано в виде белой лошади, которая, как думала Тиффани, однажды сорвалась со своего места и примчалась ей на выручку. Сейчас ей на ум пришла мысль, что случится, если такое сделает гигант.

Шестидесятифутовые штаны на дороге не валяются. И, в конечном счете, вы точно захотите найти их побыстрее.

Сама она похихикала над гигантом всего раз, и это было очень давно. В мире на самом деле было всего четыре типа людей: мужчины, женщины, волшебники и ведьмы. Волшебники большую часть жизни проживали в университетах больших городов, и им не позволялось жениться, хотя причина полностью ускользнула от понимания Тиффани. В любом случае, вряд ли вам удастся увидеть их поблизости.

Ведьмы без всякого сомнения были женщинами, но большинство тех, что постарше из известных Тиффани так же не были замужем, и в основном потому, что Нянюшка Ягг использовала всех подходящих мужей, а еще потому что у них просто не было на это времени. Конечно, там и сям ведьмы могут выходить замуж за выдающихся людей, вроде Маграт Чесногг, которая стала женой короля Ланкра, но по всем расчетам единственное, что она теперь делает, это собирает гербарий. А единственная из известных Тиффани молодых ведьм, у которой хватало времени на свидания, была ее лучшая подруга с гор Петулия Хрящик. Та специализировалась на поросячьей магии и собиралась выйти замуж за приятного юношу, который вскоре должен был унаследовать свиноферму отца[5], что означало, что он без пяти минут аристократ.

Но с ведьмами дело не ограничивалось только занятостью. Они были одиноки. Тиффани сама в этом быстро убедилась. Даже находясь среди людей, вы не с ними. Всегда сохраняется своего рода дистанция либо отстраненность. Для этого ничего не нужно делать, она образовывается сама собой.

Девчонки, которых она знала, когда они пешком ходили под стол и бегали на посылках, при виде нее на улице делали книксен, и даже пожилые мужчины хватались за чубы или за то, что они считали таковым.

Это было не только из уважения, а так же из своего рода страха. У ведьм были свои секреты. Они помогали при рождении детей. Когда люди женились, хорошей идеей было пригласить ведьму, даже если никто не был уверен — на удачу или отвадить несчастье. И когда вы готовитесь отойти в иной мир, тоже неплохо бы пригласить ведьму, чтобы показала дорогу. У ведьм есть секреты, которые они не открывают… тем, кто не является ведьмами. В тесном кругу, когда они собираются на склоне какого-нибудь холма, чтобы пропустить стаканчик-другой (или в случае миссис Ягг стаканчик или девять), они болтают словно гусыни.

Но никогда не болтают о действительно секретных вещах, о которых не рассказывают никому о сделанном, услышанном или увиденном. Так много тайн, открытия которых стоит опасаться. И увиденный гигант без штанов вряд ли может сравниться с тем, что может увидеть ведьма.

Нет, Тиффани нисколько не завидовала свиданиям Петулии, которые без сомнения проходили в огромных сапогах, негнущемся резиновом фартуке, под дождем, не считая отвратительного аккомпанемента из «хрю-хрю».

Чему она действительно завидовала, так это способности Петулии быть столь благоразумной. Та сама всего добилась. Она отлично знала, чего именно она хочет достичь в будущем и, засучив рукава, старательно над этим работала, если требовалось — по колено в хрюканье.

Даже в горах каждая семья содержала как минимум одного поросенка, который летом служил мусорным ведром, а все остальное время — салом, ветчиной или сосисками. Свиньи были очень важной частью жизни. Можно воспользоваться рецептом бабушкиного скипидара, если она плохо себя ведет, но если свинья захворает, вы тут же отправитесь за свиной ведьмой и непременно заплатите, и заплатите хорошо за ее услуги, в основном сосисками.

Помимо всего прочего Петулия была специалистом в свином утомлении [6], и в этом году стала очевидным чемпионом по благородному искусству утомления. Тиффани знала, что сама бы не справилась лучше. Ее подруга могла сидеть со свиньей и часами спокойно и ласково рассказывать ей о чрезвычайно скучных вещах пока внутри свиньи не сработает какая-то странная пружина — совершенно счастливая свинья зевала и была готова превратиться в совершенно необходимый вклад в семейную диету в грядущем году. Может показаться, что это не лучший исход для свиньи, но учитывая сложный куда более шумный способ умерщвления свиней до изобретения свиного утомления, такой вариант, конечно в глобальном масштабе, гораздо лучше, куда ни глянь.

Стоя в одиночестве среди толпы, Тиффани вздохнула. Как тяжело носить черную, остроконечную шляпу. А все потому, что нравится вам или нет, но ведьме полагалось носить остроконечную шляпу. Именно шляпа делала ведьму ведьмой. Она заставляла окружающих обращаться с вами с осторожностью. О да — они будут вежливыми, и часто немного нервными, словно ожидая от вас, что вы будете заглядывать внутрь их голов, что вполне возможно вам по силам, используя старые-добрые ведьминские уловки вроде Точновидения и Ясномыслия[7]. Но тут и не пахло настоящим волшебством. Этому мог научиться кто угодно, обладающий хоть каплей здравого смысла, но иногда бывает так трудно найти даже эту каплю. Порой люди так заняты жизнью, что порой не задумываются о ее смысле. Ведьмы же делают это постоянно, и это означает, что они всегда востребованы. Да — да, востребованы, и почти всегда, но не всегда (в очень вежливом и вполне понятном невысказанном виде) желательны.

Не только люди, живущие в горах, были привычны к ведьмам. На Мелу люди были дружелюбны, но не были вам друзьями или вернее не совсем друзьями. Ведьма ведьме рознь. Ведьмам известно многое, что неизвестно вам. Ведьмы иные. Ведьма та, кого лучше не злить. Ведьмы не похожи на остальных людей.

Тиффани Болит была ведьмой, и она превратилась в ведьму потому что живущим здесь людям была нужна ведьма. Всем нужна ведьма, но порой они об этом не догадываются.

И это работало. Старый образ слюнявой ведьмы отбрасывался все дальше прочь с каждыми принятыми родами и сопровожденным в последний путь стариком. И все равно, древние сказки, сплетни и книжки с картинками оставили о себе в мире память.

Что было хуже всего, на Мелу традиционно не было ведьм, и пока жива была Бабуля Болит, ни одна даже не пыталась здесь укорениться. Как всем известно, Бабуля Болит была мудрой женщиной.

Настолько мудрой, что не пыталась быть ведьмой. Ничто не могло случиться на Мелу без позволения Бабули Болит, или, по крайней мере, продлиться более десяти минут.

Поэтому Тиффани оказалась единственной ведьмой.