гномы. Говорят, оно стоит больше тысячи анкморпоркских долларов, и знаешь для чего? Для того, чтобы повесить его в танцевальном зале, где собираются танцевать вальс, о чем не должны знать благовоспитанные молодые леди, потому что он, как говорится в газете, ведет к разврату.

— Ну надо же! — воскликнула Тиффани, подумав, что он ожидает от нее чего-то подобного.

— Что ж. Полагаю, нужно пойти, проверить, нет ли повреждений, — продолжил возница, деловито открывая заднюю дверцу почтовой кареты. Большую ее часть занимал огромный ящик. — Он почти до верху набит соломой, — пояснил он. Поможете его спустить? И если на нем есть хоть трещинка, у нас обоих огромные проблемы.

Оказалось, что ящик совсем не тяжел, как показался на первый взгляд. Тем не менее, они аккуратно опустили его на дорогу, и возница, пошуршав внутри соломой, словно величайшую драгоценность, которой он на самом деле являлся, извлек на свет сверкающий зеркальный шар. Он наполнил окружающий мир сверкающими бликами, чуть не ослепил своим блеском, и пустил в пляс по окружающему пейзажу солнечные зайчики. Тут возница воскликнул от боли и уронил шар. Тот разлетелся на миллион кусочков, на мгновение наполнив мир миллионом отражений Тиффани. Под звон осколков мужчина, подняв облачко пыли, тоже рухнул на землю, и, издав тихий стон, свернулся калачиком рядом с осколками.

В мгновение ока стонущий мужчина был окружен кольцом вооруженных до зубов Фиглов. Тут были двуручные мечи, и другие двуручные мечи, палицы, топоры, дубинки и по крайней мере еще один меч. Тиффани понятия не имела, где могло прятаться все это оружие. Фиглы, например, могли что угодно спрятать в своей шевелюре.

— Не трогайте его, — крикнула Тиффани. — Он не хотел причинить мне вреда! Он очень болен! Но сделайте доброе дело, соберите осколки! — она присела рядом с мужчиной и взяла его руку. — Как давно у вас радикулит, сэр?

— Ох. Уже двадцать лет мучаюсь, мисс, двадцать лет. — Простонал возница. — Это все от тряски на карете. Понимаете, эта подвеска — она просто не работает! Думаю, что с трудом сплю одну ночь из пяти, мисс, и это чистая правда. Стоит задремать, начинаешь ворочаться, как все делают, и вдруг — хрясь! — что-то щелкает, и тут же, верите, пронзает невыносимая боль.

За исключением пары крохотных точек на горизонте на дороге не было не души, за исключением группы Фиглов, которые, вопреки здравому смыслу, преуспели в искусстве прятаться за спиной друг друга.

— Так. Думаю, я могу вам помочь, — сказала Тиффани.

* * *

Некоторые ведьмы, для того чтобы видеть настоящее, используют запутку, а при удаче — могут увидеть и будущее. В сумрачном, дымном кургане Фиглов кельда упражнялось в том, что она называла скрытнями — умение, которое она способна применять сама, и передать по наследству, но по-секрету. И она была уверена, что Эмбер наблюдает за нею с очевидным интересом. «Какое странное дитя, — подумала кельда. — Она видит, она слышит, она понимает. Что бы мы только не отдали за то, чтобы мир наполнился подобными ей людьми?»

Она поставила котел на огонь и зажгла крохотный огонь под его кожаным дном[22].

Кельда закрыла глаза, сконцентрировалась и прочла воспоминания всех кельд — и когда-либо живших и еще не родившихся. Сквозь ее мозг без какого бы то ни было определенного порядка проплывали миллионы голосов. Некоторые были тихими, никогда не становившимися громче, часто мучительно далеко, за пределами ее досягаемости. Это была чудесная библиотека знаний, за исключением того, что все книги находились в беспорядке, как и странички, и нигде на свете не было подходящего каталога. Ей приходилось искать намеки, которые тут же исчезали, едва она их услышала. Она напряглась, прислушиваясь к шорохам, тихим, невнятным звукам, сдержанным крикам. Потоки мыслей отвлекали ее внимание то на одно, то на другое. И вот вдруг он оказался прямо перед ней, такой четкий, словно всегда был тут.

Она открыла глаза, на мгновение уставилась в потолок, и произнесла:

— Я искала великучу каргу, и что же я увидала?

Она уставилась в туман из воспоминаний и старых и новых, и отдернула голову, едва не стукнувшись с Эмбер, которая с интересом спросила:

— А кто этот человек без глаз?

* * *

— Что ж, думаю, я сумею вам помочь, господин… э?

— Ковровщик, мисс. Вильям Глотталь Ковровщик.

— Ковровщик? — переспросила Тиффани. — Но вы же возница?

— Верно, и с этим связана очень смешная история, мисс. Видите-ли, Ковровщик моя родовая фамилия. Никто не знает, как так получилось, потому что никто из нас никогда не положил ни одного ковра!

Тиффани поощрила его доброй улыбкой:

— И…?

Господин Ковровщик озадаченно посмотрел в ответ.

— И… что? Это и есть — смешная история! — Он начал было смеяться, но внезапно вновь закричал от стрельнувшей в спину боли.

— Ах, да. — сказала Тиффани. — Простите меня за медлительность. — Она потерла руки. — А теперь сэр, я разберу вас по косточкам.

Лошади, запряженные в карету, с интересом наблюдали, как, подставив руку, она помогает мужчине подняться на ноги, снять его огромный плащ (с помощью множества охов и нескольких вскриков), и ставит его лицом к карете, с упёртыми в нее руками.

Тиффани сконцентрировалась и почувствовала спину мужчины сквозь тонкий жилет и… о да, вот оно — сдвиг позвонка.

Она прошла вокруг лошадей и просто, на всякий случай, шепнула в каждое шевелящееся ухо лошадиное слово. Потом она вернулась к покорно поджидавшему господину Ковровщику, который не смел даже пошевелиться. Когда она закатала рукава, он сказал:

— Вы же не собираетесь превратить меня во что-нибудь нехорошее, правда мисс? Не хочу быть пауком. Смертельно их боюсь, и моя одежда создана для двуногих созданий.

— С какой стати вы решили, что я стану вас во что-нибудь превращать, господин Ковровщик? — сказала Тиффани, легонько проводя рукой по его позвоночнику.

— Что ж, за исключением честных присутствующих, мисс, я полагал, что именно так поступают все ведьмы, мисс — ужасные штуки, мисс, летучие мыши и все такое прочее.

— Кто это вам сказал?

— Не могу точно сказать, — ответил возница. — Это вроде как… ну, знаете, просто известно каждому.

Тиффани очень аккуратно расставила пальцы, нащупала сдвинувшийся позвонок:

— В этом немного смысла, — сказала она, нажав при этом, поставив позвонок на место. Возница вскрикнул.

Его лошади хотели было рвануть с места, но их ноги отказались их слушаться как обычно — так действовало прозвучавшее в их ушах лошадиное слово. Порой Тиффани стыдилась того, как год назад ей удалось узнать лошадиное слово. Но, с другой стороны, старый кузнец, которого она ласково и безболезненно проводила к порогу смерти, сам стыдился того, что ему нечего было предложить ведьме за ее услугу, вроде той, что вы платите лодочнику за переправу. Поэтому он шепнул ей на ушко лошадиное слово, которое позволяло контролировать услышавших его лошадей.

Его невозможно было купить, как и невозможно продать ни за какие деньги, но его можно было передать или хранить. Но даже если бы оно было отлито из свинца, оно было на вес золота. Старик шепнул ей на ухо: «Я обещал не выдавать его ни одному мужчине на свете, и я сдержал слово!» — поэтому он улыбался даже после смерти. По чувству юмора он был сродни господину Ковровщику… который был довольно тяжелым мужчиной. Он тихонечко сполз по борту кареты и…

«Кто тебе дал право мучить старого человека, ты дьявольская ведьма? Разве ты не

Вы читаете Я надену чёрное
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату