Добрые предзнаменования (пер. В.Филиппов)

А эта свинка взобралась на кучу трупов, и была выше всех.

– А дядя Ффанцифк гофовит, я доффен беффаветно и цефомудфенно фюбить ффе фуффее, – говорил Маг.

– Не надо слушать этого дядю, – шептала тогда няня, и поплотнее укрывала его одеяльцем. – Слушай меня.

И вот так оно и шло.

Договоренность работала великолепно. Счет так и не был открыт. Няня Ашторет купила Магу трехколесный велосипед, но не смогла убедить его покататься на нем в доме. А Пирата Маг просто боялся.

Кроули и Азирафель наблюдали за происходящим издали и обменивались впечатлениями, встречаясь на верхних этажах автобусов, в художественных галереях и на концертах. При встрече они сравнивали свои достижения и улыбались.

Когда Магу было шесть, няня Ашторет уехала и забрала с собой Пирата; в тот же день уволился и садовник. Уходили они совсем не такой легкой походкой, какой шесть лет назад пришли сюда.

Теперь Мага учили два преподавателя.

Мистер Гаррисон рассказывал ему про Аттилу, Влада Дракула, и Непостижимую Тьму Человеческой Души[15]. Он пытался научить Мага, как преуспеть в искусстве грубой демагогии и завоевать сердца и умы миллионов.

Мистер Кортезе рассказывал ему про Флоренс Найтингейл[16] , Авраама Линкольна и понимание искусства. Он пытался привить своему ученику уважение к свободе воли, самопожертвованию, и другим людям, и научить его, чтобы во всем, как хотел он, чтобы с ним поступали люди, так поступал бы и он с ними.

И тот, и другой широко использовали примеры из текста Откровения.

Несмотря на все их усилия, Маг проявлял удручающе хорошие математические способности. Ни тот, ни другой из его учителей не были полностью удовлетворены его успехами.

Когда Магу было десять, ему нравился бейсбол; ему нравились пластмассовые роботы, которые, если повернуть вот здесь и нажать вот здесь, превращаются в совсем других пластиковых роботов, которых может отличить от первых только самый искушенный знаток; ему нравилась его коллекция марок, банановая жевачка, комиксы, мультики и вседорожный велосипед «BMX».

Кроули забеспокоился.

Они сидели в кафе в Британском музее, еще одном прибежище для усталых рядовых на фронтах холодной войны. За столиком слева два американца в штатском, но с военной выправкой, тайком передавали кейс, полный неучтенных в бюджете долларов, маленькой даме в темных очках; за столиком справа заместитель начальника Седьмого отдела Управления военной разведки и руководитель местного отделения КГБ спорили, кто заберет счет за чай с булочками.

Наконец, Кроули сказал то, что ни один из них не решался сказать последние десять лет.

– Я лично так считаю, – сказал он ангелу, – он, чтоб его, слишком нормальный.

Азирафель сунул в рот очередной кусочек яйца в остром соусе «а ля дьябло», запил его глотком кофе, и промокнул губы бумажной салфеткой.

– Это мое хорошее влияние, – лучезарно улыбнулся он. – Точнее – им следует отдать должное – моей маленькой команды.

Кроули покачал головой.

– Это я учитываю. Но смотри: на данный момент он уже должен пытаться изменять мир вокруг себя, подгонять его под свои желания, творить его по своему образу и т.д. Даже не то, чтобы пытаться. Он будет делать это, сам того не замечая. А ты видел хоть какие-нибудь признаки этого?

– Ну, вообще-то нет, но…

– Он уже должен стать средоточием грубой силы. И что, стал?

– Во всяком случае, я этого не заметил, но…

– Он слишком нормальный. – Кроули побарабанил пальцами по столу. – Мне это не нравится. Что-то здесь не так. Никак не могу понять, в чем тут загвоздка.

Азирафель переложил на свою тарелку кусок торта «сердце ангела» с тарелки Кроули.

– Мальчик еще растет. Ну и потом, на него влияли силы небесные.

Кроули вздохнул.

– Просто хотелось бы верить, что он знает, как справиться с адским псом.

Азирафель поднял бровь.

– С адским псом?

– Ему исполняется одиннадцать. Вчера ночью я получил послание из Ада.

Послание передали в середине очередной (неимоверно смешной, как обычно) серии любимого сериала Кроули «Будем здоровы!». Бармену Вуди понадобилось десять минут, чтобы изложить простейшее сообщение, и к тому моменту, когда возобновилось не-адское вещание, Кроули полностью потерял представление о сюжете.

– Они посылают адского пса, чтобы он шел с ним рядом и защищал его от всех напастей. Самого крупного, какого только нашли.

– А что скажут люди, если вдруг откуда ни возьмись появится огромная черная собака? Хотя бы даже его родители.

Кроули вдруг вскочил, наступив на ногу болгарского атташе по культурным связям, который вел оживленную беседу с хранителем древностей Ее Величества.

– Никто не заметит ничего необычного. Это же реальность, ангел мой. А юный Маг может делать с ней все, что захочет, догадывается он об этом или нет.

– Так когда она появится, эта собака? Кличка у нее есть?

– Я тебе уже сказал: в день его рождения, когда ему исполнится одиннадцать. В три часа пополудни. Пес как бы настроится на хозяина. А кличку мальчик должен дать сам. Это очень важно, чтобы он сам назвал его. Тогда у пса будет цель. Я думаю, малыш назовет его Палач, или Террор, или Хватай- Терзай.

– Ты там будешь? – как бы вскользь спросил ангел.

– Еще как буду, – сказал Кроули. – Надеюсь, что с мальчиком все не слишком плохо. В любом случае, посмотрим, как он среагирует на пса. Тогда что-нибудь да выяснится. Я надеюсь, что он его отошлет обратно, или хотя бы испугается. Если он даст ему кличку, все пропало. Он будет в полной силе, а Армагеддон – сразу за углом.

– Ну что ж, – проронил Азирафель, пригубив вино (которое только что из слегка отдающего уксусом «божоле» стало вполне приемлемым, но очень удивленным, «шато-лафит» урожая 1875 года), – там и увидимся.

Среда

Над Лондоном нависла дымная августовская жара.

Гостей на одиннадцатом дне рождения Мага было множество.

Там было двадцать мальчиков и семнадцать девочек. Там было много коротко стриженных блондинов в одинаковых темно-синих костюмах и с кобурами. Там была толпа официантов, которые привезли мармелад, печенье и чипсы. Во главе процессии грузовиков гордо ехал антикварный «бентли».

«Удивительные Гарви и Ванда» (Детские праздники – наш профиль!), однако, не приехали. У них вдруг что-то случилось с желудком, но очень удачно, хотя и неожиданно, тут же