Она не спрашивала, куда они идут. Только твердила про себя: «Ну как же так? Ведь так не бывает! Этого сумасшедшего спасут, он не может упасть, он не может разбиться, ведь он под контролем МЭМ, ему не дадут разбиться!» И еще она никак не могла понять, зачем он полез на этот опасный карниз? Он что, не понимает, что любой биоробот в подобной ситуации всегда надежнее человека?
Ждан вел ее за руку. Зита послушно следовала за ним.
Она была испугана и растеряна. Ей необходимо было на кого-то опереться. Она оперлась на Ждана.
Со стороны Ждан Хайдари казался медлительным, даже рыхловатым, но плечо у него оказалось на удивление твердым.
Дети в траве
Утап, взятый Жданом прямо на террасе, оказался пятиместным, но Ждан не стал искать другую машину. Отметив на программном щите маршрут, он обернулся и улыбнулся Зите. Он был рядом, но не хотел ей мешать, и она это оценила.
Гумам!
Нет ничего обиднее насмешки, а ведь Гумам, кажется, не принял Зиту всерьез. Может, он сравнил ее с героиней своего реала «Безумная»? Но Зита ведь не дикарка, она не стала бы воровать собственного ребенка. Просто ей хочется вырастить своего ребенка самой.
Уже успокаиваясь, Зита подумала: у этого Гомера странный взгляд. Пожалуй, слишком прямой. Так смотреть не принято.
Что-то он сделал такое, что позволило ему войти в первый десяток.
Нет, нет, этого сумасшедшего, забравшегося на карниз, конечно, спасли, не надо о нем думать…
«Я тоже настаиваю на этом», — подумала Зита ревниво.
Зита вздохнула.
Она не спрашивала Ждана, куда они летят. Ей хотелось одного, как можно скорее забыть этого сумасшедшего на карнизе. Ему ведь не дали разбиться! МЭМ не позволит такого. МЭМ хранит каждого. МЭМ оберегает каждого.
Наверное, последнее она сказала вслух. Ждан обернулся:
— Я знаю Ага Сафара, он на редкость небрежен. Но, конечно, с ним ничего не случилось.
Зита вспомнила: он назвал Ага Сафара ординарным. Ждан улыбнулся.
— Я знаю, о чем вы подумали. Он действительно ординарен, но это не значит, что он глуп.
Зита кивнула.
«Все, как в большом зале Юнис», — подумала она. Смотришь реал, страдаешь с его героями, знаешь, что все это не совсем настоящее, но на душе грустно.
Нет, она любит простые земные вещи. Ей не по сердцу загадки. Она предпочитает ясность. Зачем этот Ага Сафар полез на карниз? Помочь детям? Но ведь биороботы выполнят все это точнее и быстрее, чем человек. К тому же без всякого риска.
«Я так и не узнала, что за особое мнение высказал Гомер Хайдари», — укорила себя Зита.
Вздохнув, Зита искоса взглянула на Ждана Хайдари.
Он сидел почти рядом с ней — человек, занимающий первое место в индексе популярности, человек, проявивший к ней неподдельный интерес. Зита невольно испытывала гордость. Он создал машину Мнемо, об этой машине спорит весь мир.
Если бы не Ага Сафар…
— Вы давно не были в Мегаполисе. Я правильно понял?
Зита машинально положила левую руку на колено, правую на запястье левой и легко кивнула чуть откинутой назад головой. Рыжеватые волосы волной легли на круглые плечи.
— Почти десять лет.
— Он сильно изменился?
Ждан повторял вопросы. Он хотел, чтобы она быстрее пришла в себя.
— Десять лет назад Мегаполис показался мне кипящим котлом. Так и било энергией.
Зита критически глянула за прозрачный борт утапа.
Лесные массивы, над ними белые башни МЭМ. Цепи озер.
Голубая звезда.
Нет, нет не звезда. Это маяк над башенкой Разума.
Зита поежилась.
Раза два она заглядывала в башенку Разума, но там ей всегда становилось не по себе. Она, пожалуй, рада, что мода на это увлечение прошла.
Земля далека даже от центра Галактики. Как же она далека от центра Вселенной, если такой центр можно представить! А если есть некий вселенский Разум, излучающий, вечный, то разве нельзя уловить его излучение, почувствовать это излучение? Для того и стоят эти башенки. Возможно, они подключены прямо к МЭМ, возможно, они — еще один чувствующий орган МЭМ, но Зите в башенке Разума всегда становилось не по себе. Там сумрачно, готика стен открыта в пустое небо, царит необыкновенная, мучительная тишина.
Нет, лучше не думать об этом.
Зита увидела внизу зеркально блеснувшую ленту реки. Воздух был разбавлен расстоянием, дымкой…
Зита еще жалела Ага Сафара, она все еще не могла о нем забыть, но уже поверила Ждану: с этим Ага Сафаром ничего не случилось, его спасли. Не могли не спасти, ведь МЭМ оберегает каждую жизнь. Теперь ее уже наполняла вполне законная гордость: она провела почти час в обществе людей, может быть, наиболее полезных для человечества. Рекомендация любого из них могла ей