Да потому, что мы не представляем себе, что могут предложить нам Странники. Аналогия не вытанцовывается! Они — пришли без спроса — это раз. Они пришли тайно — это два. А раз так, то, значит, подразумевается, что они лучше нас знают, что нам надо, — это раз, и они заведомо уверены, что мы либо не поймем, либо не примем их целей, — это два… Не знаю, как ты, а я не хочу этого…»
7
Читая повесть, никак не отделаешься от странного впечатления, что чудесный Мир Полдня не то чтобы утомил Стругацких, нет, он, скорее, лишился (по вполне естественным причинам) тех героев, с которыми писателям раньше было интересно работать. Новую повесть движут не столько действия персонажей, сколько идея столкновения человеческого настоящего с нечеловеческим будущим. Даже самые подготовленные к тому, что на Земле уже есть «чужие» — сверхраса люденов, — испытывают потрясение, столкнувшись с их мощью и их отличиями от людей.
Вот документ под номером 19.
«Конфиденциально! Только для членов президиума Всемирного совета!
Содержание: запись собеседования, состоявшегося в „Доме Леонида“ (Краслава, Латвия) 14 мая 99 года.
«То есть вы фактически ничем не отличаетесь от обыкновенного человека?» — спрашивает Геннадий Комов указанного в документе зам. директора Харьковского филиала Логовенко — одного из первых люденов.
«Сейчас, когда я разговариваю с вами, — спокойно отвечает Логовенко, — я отличаюсь от вас только сознанием, что я не такой, как вы. Это всего лишь один из моих уровней, довольно утомительный, кстати. Но на других уровнях — всё другое: сознание, физиология, облик даже».
И на вопрос: «То есть на других уровнях вы уже не люди?» — столь же спокойно отвечает: «Мы — вообще не люди. Привыкайте к этой мысли. И пусть вас больше не сбивает с толку то, что мы рождены людьми».
Присутствующий при беседе член Всемирного совета (уже старый, уже умирающий) Горбовский просит Логовенко хоть чем-то подтвердить сказанное. Ну да, различие уровней… Вообще не люди… Конечно, звучит эффектно… Но хорошо бы увидеть что-то собственными глазами…
И мы в очередной раз отдаем должное мастерству братьев Стругацких.
Описание необыкновенных чудес может быть весьма занимательным, а может и провалиться, — это ведь описание, тем более здесь-то речь идет о другом уровне. Вот почему представленный документ зияет многочисленными лакунами. Нам предоставляется право самим догадаться, что там такое происходило у постели Горбовского, какие чудеса демонстрировал собравшимся люден Логовенко. «Слышны негромкие звуки, напоминающие переливчатый свист, чей-то невнятный возглас, звон бьющегося стекла…» — «Простите, я думал, он небьющийся…» Опять пауза, секунд десять, потом вопрос: «Это он?..» Горбовский отвечает: «Н-нет… Тот стоит на подоконнике…» И сообщает: «Вы меня убедили…»
Но что произошло? Что там увидели Комов и Горбовский?
Словами далеко не все можно передать. Вот, скажем: «Растормаживание гипоталамуса приводит к разрушению третьей импульсной». Ну что? Понятнее стало? Одно только утешает: всё же Максим Каммерер вычислил люденов. Хотя это понятие — «люден» — не является пока общепризнанным. Большинство предпочитает пользоваться термином «метагом», так сказать, «за-человек». А кое-кто называет себя «мизитом»… Но понятие «люден» всё же удобнее… Во-первых, перекликается с русским словом «люди»; во-вторых, одним из самых первых люденов был, как это ни смешно, некий Павел по фамилии Люденов… Кроме того, существует термин философа Хейзинги: «Хомо луденс» — «Человек играющий»… Логовенко, впрочем, настойчиво внушает Горбовскому и Комову: «Мы — не люди. Мы — людены. Не впадите в ошибку. Мы — не результат биологической революции. Мы появились потому, что человечество достигло определенного уровня социотехнологической организации. Открыть в человеческом организме третью импульсную систему могли бы и сотню лет назад, но инициировать ее оказалось возможным только в начале нашего века, а удержать людена на спирали психофизиологического развития, провести его от уровня к уровню… то есть, в ваших понятиях, воспитать людена… стало возможным совсем недавно…»
К сказанному стоит добавить, что девяносто процентов люденов нисколько не интересуются судьбами человечества. Конечно, это не самое приятное добавление, ведь, казалось бы, Земля, она — родина и для клопа, и для человека. Метагомы теряют чувство привязанности, разделение это жестко проходит по семьям, по дружбам. Другими словами, в самом ближайшем времени землянам придется пережить мощный всплеск комплекса неполноценности среди самых обыкновенных (а таких — большинство) людей.
Правда, и тут есть некоторое утешение.
Людены (в большинстве своем) на Земле не живут.
«Не живете же вы в кровати!» — поясняет Логовенко.
8
Когда-то в «Далекой Радуге» братья Стругацкие много говорили о «вертикальном прогрессе». И тот, технологический прогресс затормозился. А прогресс этический… это и вовсе странная штука, которую трудно описать: то ли движение человечества к идеалу, который лучшие люди уже знают и к которому стараются «подтянуть» остальных, то ли и сам этот идеал еще нуждается в формулировании. Стругацкие без надежды смотрят на любые формы «традиционного», «ожидаемого» прогресса. Их упование возложено на «вылупление» сверхчеловека из человека. И дальнейшее развитие — дело сверхлюдей. Может быть, они и всех остальных вытащат из тупика, защитят от опасностей… если захотят.
Мнения читателей повести разделились. Для кого-то нечеловеческое будущее — нечто слишком холодное, слишком страшное и, по большому счету, просто ненужное. Своего рода соблазн, который издалека выглядит величественно, но по мере того как ты ему поддаешься, детали становятся всё более отвратительными. Однако другая часть читателей восприняла маршрут от человека к сверхчеловеку с энтузиазмом. Да и сами авторы видели в нем нешуточную, вполне вероятную перспективу.
Ну да, человечество, разлившееся по цветущей равнине под ясными небесами, вдруг рванулось вверх. Разумеется, не всей толпой, так никогда не бывает, — чего тут, собственно, огорчаться? — человечество всегда тащили в будущее гении, мы всегда гордились своими гениями, надо помнить об этом. И раскол, наблюдаемый нами, — тоже не последний. Кроме третьей импульсной в организме хомо сапиенса обнаружена уже и четвертая низкочастотная, и пятая, пока безымянная. Что может дать инициация сразу всех этих систем, даже людены предположить не могут.
Вот еще один документ.
Собеседники: М. Каммерер, начальник отдела ЧП; Т. Глумов, инспектор.
Тема: ***…
«ГЛУМОВ. Что было в этих лакунах?
КАММЕРЕР. Браво. Ну и выдержка у тебя, малыш. Когда я понял, что к чему, я, помнится, полчаса по стенам бегал.
ГЛУМОВ. Так что было в лакунах?
КАММЕРЕР. Неизвестно.
ГЛУМОВ. То есть как — неизвестно?
КАММЕРЕР. А так. Комов и Горбовский не помнят, что было в лакунах. Они никаких лакун не заметили. А восстановить фонограмму невозможно. Она даже не стерта, она просто уничтожена. На лакунных участках решетки разрушена молекулярная структура.
