Падая, он, кажется, ударился затылком о мраморный бортик бассейна. Судорожно вскинулась и упала рука. Дрожь прошла по вытянувшемуся телу.
«Чего это он?»
«Концы отдал».
«Да с чего вдруг?»
«Какая тебе разница?»
«Разница есть, – недовольно покачал головой Калинин. – Так умирать нельзя. Это неправильная, это бессмысленная смерть, Витя. Такой хоккей нам не нужен. Я даже заснять ничего не успел».
«Еще наснимаешь всякого».
Калинин повернулся к заложникам:
«Врачи, санитары есть? Может, ветеринары?»
Никакого ответа. Люди настороженно переглядывались.
«Врачи, санитары есть? Неужели нет даже ветеринаров?»
В ответ сопение, переглядывание. Кто мог, отодвинулся к стене.
«Вот ты, – указал Калинин на мужчину в кремовой тенниске («
Мужчина нервно провел ладонью по лицу.
То ли краску липкую хотел стереть, то ли нервы ни к черту.
Поднялся на негнущихся ногах. Поднявшись, обернулся. Посмотрел на кого-то, подождал. Непонятно, чего ждал? Поддержки? Улыбки? Совета?
«Иди сюда!»
Втянув голову в плечи, мужчина сделал шаг.
«Как тебя зовут?»
«Яша... Яков Павлович...»
«Ну, Яков Петрович, колитесь...»
«А чё? Чё такого? Я как все».
«Зачем вы сюда с утра притащились?»
«Так вы же позвали, да?»
«Я говорю про галерею. Про этих мертвяков по углам. Зачем вы пришли сюда с утра, Яков Павлович?»
«Ну как? Я как все. Я маршрутку вожу. Сто пятьдесят второй маршрут. Чего тут такого?»
«Разве я тебе про маршрутку?»
«А чё? Я по ящику усмотрел, – лицо водилы побледнело смертельно. – У меня ящик в кабине... Ну такой... Экранчик в ладонь... Там сказали, что в Москву мертвяков привезли, уродов всяких...»
«Эти про мумии так сказали?»
«Ну да...»
Водила еле стоял на подгибающихся ногах, это нравилось Калинину.
Подумал: толкни я его, упадет. А мужик здоровый.
«А чего вам дались эти мертвяки, Яков Павлович? Зачем вам немецкие мертвяки? Своих мало?»
«Да же ж свои-то?»
«В морге».
«Да кто ж пустит-то в морг?»
Похоже, Яков Павлович выпал из действительности.
«Пей, – сказал Калинин. – Подбери бутыль и пей. И другим дай по глотку».
Яков Павлович сделал несколько глотков и замер в спазме. Нехорошо ему было. Застонал. Наклонившись, поставил бутыль с водой перед отпрянувшими от него заложниками.
«Быстро они сдулись».
«Такое бывает, – хмыкнул Калинин. – Ничего, я их расшевелю».
Он посмотрел на Шивцова, которому было душно. На лбу выступила испарина.
«Эй, – крикнул Калинин. – Как тебя?»
«Я здесь... Здесь... Яша я... Яков Павлович...»
«Посмотри-ка, Яша, что там с этим слабонервным?»
«Который упал, да? Смотрю... Вот... Не знаю, что с ним...»
«Есть пульс?»
«Неа».
«Тогда поднимай его. Да брось миндальничать, ему все равно. Поднимай. Усади его на бортике между мумиями».
Яков Павлович, суетливо оглядываясь, поднял тело.
«А на хрена? – не понял Шивцов. – Пусть себе валяется».
«Есть, Витя, задумка поинтереснее... – Калинин отключил мобильник. – Давай сами поработаем, пока связи нет. Пусть там... – кивнул он в сторону замазанных белилами окон, – поволнуются. Видишь, как этот трупяк удачно вошел между мумиями? Вот, Витя, сейчас ты расстреляешь его в упор?»
«Ты чего? Он же дохлый!»
«А кто это знает? Мы, да эти... – обвел он рукой заложников. – Надо пугнуть капитана Петунина. Пусть попрыгает. Мы с тобой сейчас начнем создавать свою собственную реальность. О том, что происходит в галерее, мир должен судить только по тому, что мы им покажем.»
«А эти?» – кивнул на заложников Шивцов.
«Эти?... – Калинин усмехнулся. – Эти потом сами взахлеб будут рассказывать журналистам о том, чего никогда не было... – Он показал Шивцову мобильник. – Вот Библия нынешних дней. Спорить с ней не станет ни один дурак».
В группе заложников вдруг возникло движение.
Кто-то не выдержал, робко потянулся к пластиковой бутыли.
Но первым, оттолкнув сидевшую перед ним женщину, бутыль ухватил охранник. («
«Пусть подерутся...»
Но Шивцов не захотел этого.
Два выстрела практически слились.
Пули прошила бутыль, вырвав куски пластика.
Какая-то толстуха в пестром платье («
37
ЦЕМЕНКО
20,49. Пятница
– В галерее еще один труп...
– Побойтесь бога, Вениамин Игоревич!
– А я вам говорю, там точно еще один труп!
– Если так, то почему Калинин не показал этого в эфире? Какой смысл Шивцову втихаря расстреливать заложников?
– Этого я не знаю, – развел руками Цеменко. – Но еще один заложник убит!
– А!.. – безнадежно махнул рукой Петунин.
– Что вы собираетесь делать?
– Ждать!
– Как ждать?
– Ждать приказа.
– Но вы же «Антитеррор»!
