Деграданс

Теперь толпа ахнула еще восторженнее, сбилась еще теснее. Сунув пистолет под челюсть охраннику, Шивцов сорвал с пояса наручники и пристегнул толстую руку к батарее отопления. Шокер автоматически отключился. Очередь гудела, как потревоженный рой. Этому немцу в воображении не отказать! Фон Хагенс знал, как поставить зрелище! Никто не собирался звать милицию. Побить охранника – да это, наверное, входит в программу выставки! Очередь, потеряв стройность и лаконичную определенность формы, затаила дыхание, взволнованно и напряженно следила за тем, как Шивцов внимательно изучает проводку сигнализации. Охранник на полу каким-то образом умудрился сесть. Вытянув толстые ноги под прямым углом, он пучил тупые непонимающие глаза: если все такое делается по приказу хозяина, то какого черта его не предупредили?

– Тебя кто послал?

Шивцов не ответил.

Боль в голове медленно отступала.

Он опустил металлическую решетку, потом жалюзи.

Очередь недовольно зароптала, но Шивцову было наплевать.

Он внимательно оглядел коридоры. Головная боль затаилась, будто пораженная его поступками. Довольно широкий коридор метрах в трех терялся за поворотом, другой, вдвое уже, вел в сумеречную глубину выставочного зала. Оттуда доносились приглушенные голоса.

– Сколько здесь залов?

– Два, – прохрипел охранник.

– Между ними дверь?

– Нет, арка.

– А узкий коридор куда ведет?

– В кабинеты. Там администрация.

– Сколько человек в охране?

– Я один.

– Совсем один? – не поверил Шивцов.

– Ну еще две смотрительницы... Божьи одуванчики... – Охранник потихоньку приходил в себя, осматривался. – Бога не боятся, дуры, нашли, где служить... Да и ты тоже. Слышь, малый? Какая тут может быть охрана? Кто мертвяков утащит? Кто сюда полезет?

– Я же полез.

– Вот я и ломаю голову, зачем?

– Отдохни, поймешь, – пообещал Шивцов. – Сколько сотрудников на месте?

– Бухгалтер и кассир. И обе смотрительницы. Минут десять назад запустили в залы группу. А хозяин в отъезде. Коптится где-то на островах...

И попросил осторожно:

– Ты наручники-то сними...

– Не торопись...

Боль вдруг ушла совсем.

– Не торопись, родной...

Шивцов ловко раздвинул жалюзи и налепил на стеклянную дверь брикет пластида. Аккуратно налепил, не пряча лица. Очередь от восторга ахнула. «Вот разгул терроризма-то!» – выдохнул кто-то. Откуда-то с хвоста ответили: «Немцы знают толк в развлечениях!»

9 ВЕДАКОВ 11,24. Пятница

Ведаков разочарованно сортировал вырезки.

Ничего особенного. «Двигатель мирового искусства – лепра».

Какой-то студент поджег здание альма-матер. Сбросил нервный напряг.

Дезертиры. Эти уже бегают взводами. Креста на них нет. Забавная мысль.

«Человек, не веривший в чудо. Со второго класса школы не ждал от жизни ничего хорошего. В экспресс-лотерею выиграл триста тысяч рублей. «Чудо! Чудо!» – восклицали все, а он пошел в универмаг и просто купил белый костюм. шляпу и сумку. Из бережливости старую одежду положил в ту же сумку, туда же бросил полученные в банке деньги. Коллеги весь день прислушивались к шагам на лестнице. Ждали товарищеского ужина. Но в свой бедный офис человек, не веривший в чудо, не пришел, зато утром позвонили из реанимации. Оказалось, получив деньги, пошел он через центральный парк, а там как раз устанавливали новые бетонные статуи. Одна статуя была красивая: усатый парень в пиджаке в узкий пояс, брюки дудочкой. Нет, не чудо это, не чудо! В следующий момент, человека, не верившего в чудо, сбила поливальная машина. Сперва он подумал, что его просто облили грязной водой, теперь придется судиться из-за белого костюма, но оказалось, что это ему сломали ногу, а он при этом описался. А плечо вывихнул уже при падении. А сумка с деньгами и старой одеждой зацепилась за бампер и уехала вместе с поливальной машиной...»

Чухня какая-то.

На телемониторе вспыхнул перечеркнутый красным круг.

Ведаков насторожился. «Захват художественной галереи. Вооруженные люди захватили заложников. Художественная галерея „У Фабиана Григорьевича“ окружена спецназовцами. Связи с террористами пока нет. Из внутренних помещений доносятся выстрелы».

– О черт!

Пораженный известиями Ведаков бросился к двери.

10 ПЕТУНИН 11,27. Пятница

– Петунин!

– Так точно!

– Быстро на выезд!

– Что там у нас теперь?

– Художественная галерея!

– Опаньки! Давненько мы не имели дел с высоким искусством.

Бронежилет, обтертая, подогнанная кожаная сбруя, легкий скрип ремней, по груди жирно: « Антитеррор».

– Ну, искусство там, положим, не такое уж высокое, – знающе усмехнулся дежурный. Глаза у него смеялись: – Какой-то заезжий немецкий коновал демонстрирует своих покойников.

– А чем они отличаются от наших?

– А черт его знает. Может, упитанностью.

– Неужели люди на такое смотрят? Да еще за деньги.

– От жизни отстаете, капитан Петунин!

– Откуда первичная информация?

– С TV, – почесал голову дежурный.

– Мать вашу! Когда мы начнем узнавать первыми?

– Так ведь свидетели или террористы, черт знает, кто там звонил, сообщили сперва прямо на телевидение. «Антитеррор» никого знаменитым не сделает, что нам звонить? Люди насобачились искать, где лучше.

– Что известно о террористах?

– Практически ничего.

– Конкретизируй.

– Один или два человека. Может, три. Вряд ли больше. Но и не меньше. Одному в таком пространстве работать трудно. Это из самолета никто не выскочит на ходу. А тут не удержишь. Но это пока предположения, капитан. Связи с террористами нет. Требований никто пока не выдвигал.

– Сколько там входов?

– Уточняем... Минутку... Ага, пошла инфа... – дежурный поправил невидимый наушник в ухе. – Входов в