— Конечно.
Хью вздохнул:
— Ты затронула вопрос, который меня давно мучает. Я столь же честолюбив, как и любой другой, и, если бы мне предложили участок в милях отсюда, я не стал бы отказываться. По этой причине мы так редко виделись с тобой, Розмари. Я слишком полюбил тебя, а тут еще твоя работа и отец, так что я не мог попросить тебя… — Он замолчал и накрыл ее руку своей ладонью. — Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать?
Розмари чуть заметно нахмурилась. Она не знала, что ответить. Слишком рано. Ей нравился Хью, но она еще не была в него влюблена, а только ради любимого человека она могла бы покинуть лес. Розмари была убеждена, что ее отец никогда на это не пойдет.
Хью сжал ее руку.
— Не беспокойся. Я понимаю, что слишком рано заговорил о своих чувствах. Пусть все идет своим чередом, хорошо? Но ты будешь продолжать встречаться со мной?
— Конечно, Хью, если ты так хочешь. Такая работа, как у тебя и у меня, может создать сложности, когда люди хотят пожениться, но я уверена, что мы сможем решить эту проблему, когда придет время.
— Спасибо тебе! Повысят меня или нет, если я буду уверен, что ты меня любишь, то откажусь даже от поста директора.
Розмари улыбнулась:
— У меня такое чувство, что до этого не дойдет. Ты настоящий лесничий, а не управляющий.
— Ты права. Мне не пришлась бы по вкусу даже должность окружного инспектора.
Странно, но на следующий день Розмари встретила окружного инспектора в Линдхерсте. Она не была с ним близко знакома, так как он был человек в этих краях новый, но встречала его на нескольких мероприятиях, и он произвел на нее приятное впечатление. Окружной инспектор остановил ее рядом с «Куинз-Хаус» и после обычных разговоров о погоде спросил про здоровье ее отца.
— Ему намного лучше.
— Хорошо. Я слышал, он был болен.
— Почему бы вам не заглянуть к нему? Отец всегда рад гостям, особенно тем, кто имеет отношение к лесу. Он обожает говорить о лесоводстве, чтобы только подчеркнуть свой кругозор. Вы бы слышали, как он обсуждал эту тему с новым лесничим!
На лице окружного инспектора появилось оживление.
— Так вы встречали его?
Розмари поняла, что должна высказать свое мнение о Мэтте Уиндборне, но решила избежать этого.
— Отец встретил его в лесу и пригласил к ужину. И еще я виделась с ним, когда его стажер повредил ногу.
— Правда? Я об этом не слышал.
— С ним уже все в порядке. Он провел в постели всего несколько дней.
Розмари не думала, что это так уж важно. Скорее всего, об этом будет написано в отчете главного лесничего.
И тут она увидела Мэтта Уиндборна собственной персоной. Он стоял у своей машины и очень странно смотрел на нее.
Глава 3
Розмари не поняла его взгляда. На лице Мэтта не было улыбки. Она неуверенно подняла руку и махнула ему, глядя на окружного инспектора, который стоял к Мэтту спиной.
— А вот и сам Мэтт Уиндборн, — проговорила она.
Однако в этот момент Уиндборн открыл дверцу машины и сел за руль. Окружной инспектор повернулся:
— Все в порядке, я только что говорил с ним. Он знает, что я не собираюсь совершать обход. Я пришел поговорить с помощником инспектора. — Несколько секунд они глядели вслед машине, потом окружной инспектор проговорил: — Что ж, не буду задерживать вас. Передайте привет вашему отцу, и я воспользуюсь вашим приглашением.
— Да, конечно, — рассеянно отозвалась Розмари.
Она пошла к своей машине, размышляя, действительно ли Мэтт Уиндборн столь недружелюбен или только хочет казаться таким. Бродя в тот же день по угодьям, где рубили деревья, и наблюдая за работающими людьми, Розмари вновь столкнулась с главным лесничим. Под деревьями возвышались, словно высокие часовые, заросли наперстянки и папоротника-орляка, сквозь деревья просвечивало июньское небо — прекрасная декорация для дубов. Никто не замечал тихо стоящую Розмари. Земля была покрыта спиленными дубами. Двое рабочих срубали ветви — тяжелое и утомительное занятие, — пробираясь к тем, что при падении дерева ушли в землю, через массу листьев. Рабочие были не столь опытны, как Хью и Джерри, а один из них вообще новичок. Розмари никогда прежде его не видела.
— Следи, чтобы между тобой и веткой находился ствол, — учил его Мэтт. — Если топор соскользнет, можешь остаться без ноги.
Кеннет и другой рабочий пилили дерево неторопливыми, размашистыми движениями, и на землю сыпались опилки. Мэтт понаблюдал за их работой, потом обратился к Кеннету:
— Не дергай пилу. Просто тяни.
Ровный и чистый ствол упал на землю. Подняв голову, Кеннет заметил Розмари и помахал ей рукой. Мэтт тут же повернулся в этом направлении. Пристально поглядел на девушку, потом подошел к ней:
— Вы что-то хотели?
— Нет, я часто наблюдаю, как мужчины работают.
— Почему?
— Просто мне интересно.
Мэтт поднял брови:
— Интересно? Вы ведь не раз видели, как валят деревья?
— Все равно мне нравится смотреть.
Он с недоверием уставился на нее:
— Вы меня удивляете. Ни за что бы не подумал, что вам это нравится.
— Пока для нас остаются деревья, я не возражаю.
— Благодарю. А теперь, когда у нас есть ваше одобрение, мы можем продолжить?
— Я не думала, что мешаю вам, — ответила Розмари с видимым удовольствием.
Мэтт задумчиво посмотрел на нее:
— Я предпочел бы, чтобы вы не стояли рядом. Вам ясно?
Розмари охватил гнев. Ее глаза сверкнули.
— Мистер Уиндборн, я прожила в лесу всю жизнь. Вы же тут всего несколько недель. Я буду ходить там, где хочу, и ничто меня не остановит. Понятно?
Он сжал губы.
— Я только могу повторить то, что уже сказал. Причина должна быть вам очевидна. — Затем повернулся и зашагал в лес.
Розмари в гневе смотрела на его высокую фигуру. Он лез из кожи вон, чтобы поссориться с ней!
Нелепо предполагать, что ее присутствие может отвлекать рабочих. Они слишком привыкли к ней. На мгновение Розмари даже перестала замечать красоту леса. Но в такой обстановке, несмотря на то что она видела ее сотни раз, невозможно было надолго оставаться сердитой и раздраженной. Вид нежной зелени буков и молодых дубов на фоне темных каштанов, лиственниц и даже ненавистных шотландских сосен быстро вернул ей хорошее расположение духа.
Наверное, Мэтт был прав. По правде говоря, Розмари нечасто бродила по лесу и наблюдала за работой. Это он заставил ее так сказать. Приехав домой, она вынуждена была признать, что вела себя
