осознала, что падает. Прежде чем рухнуть на пол, она собрала волю в кулак и пронзительно закричала. Уже теряя сознание, она услышала громкий звук разбитого стекла, а затем все погрузилось в молчание.
Глава 21
Тем временем Чарльз Голланд взял адмирала под руку и отвел его в комнату, отведенную для гостя.
— Милый дядя, — сказал он, — устраивайтесь в кресле. Я расскажу вам обо всем без утайки.
— Садиться в кресло? Какая чушь! Я лучше похожу, — ответил адмирал. - Проклятье! У меня нет такого терпения, чтобы рассиживаться в креслах, и я это делаю только в особых случаях. Ну, начинай, бездельник.
— Так! Вы уже обзываетесь! А ведь будь вы на моем месте, то действовали точно так же, как я.
— Вот это вряд ли.
— Дядя!
— Не думай, что получишь поблажку, называя меня дядей. Давай договоримся, Чарльз! С этого момента я больше тебе не дядя.
— Прекрасно, сэр.
— И ничего прекрасного здесь нет! Как ты смеешь, маленький пират, называть меня сэром?
— Я могу называть вас так, как мне захочется.
— А я не желаю называться так, как тебе хочется. Иначе скоро ты окрестишь меня пиратом Морганом. Позвольте, сэр! Чему вы там смеетесь? Я покажу тебе, как смеяться надо мной! Жаль, что ты не на палубе моего корабля. Я бы проучил тебя, мошенник! Я бы показал тебе, как смеяться над вышестоящим офицером!
— Господи! Дядя, я не смеюсь над вами.
— Да? А над чем же ты смеешься?
— Над вашей шуткой.
— Шуткой? Проклятье! Разве я шутил?
— Да, и довольно забавно.
— Отставить все забавы!
Чарльз прекрасно знал эту манеру адмирала. Старик должен был выпустить пар и успокоиться, перед тем как приступать к серьезной беседе. Поэтому Голланд решил не выказывать свое раздражение. Он терпеливо выжидал, когда кипение чувств морского волка не истощится само собой.
— Ладно, — наконец произнес старик. — Ты затащил меня в эту маленькую каюту под предлогом какого-то разговора, а сам еще ничего не сказал.
— Тогда позвольте мне начать, — ответил Чарльз. — Я влюблен…
— Ба!
— Самая прекрасная. из творений Божьих…
— Ба!
— Но и обладает умом, порядочностью и всеми лучшими качествами…
— Ба!
— Дядя, если вы еще раз скажите 'Ба!', я перестану говорить.
— А какая к черту разница, сэр, говорю я это 'Ба!' или нет?
— Короче, я люблю ее. Когда она с братьями уехала из Италии домой, я не находил себе места. Меня охватила тоска, и я бы без сомнения умер, если бы не вернулся в Англию.
— А как с ней связан этот болотный упырь?
— Вы имеете в виду вампира?
— Да, этого кровососа.
— Я знаю только то, что этот вампир появился здесь ночью, во время сильной бури. Он укусил Флору за шею и с помощью молодой и чистой крови, которая текла в ее венах, обновил свое ужасное существование.
— Вот же дьявол!
— Точно. Должен признаться, что меня ошеломил объем сопутствовавших обстоятельств. Любое событие лишь придавало делу еще большее правдоподобие. Нападение вампира серьезно подорвало дух и здоровье бедной Флоры. Когда я приехал сюда, она начала умолять меня забыть о нашем обручении. Эта гордая девушка не могла позволить мне связать свою судьбу с ее печальным роком.
— Она так сказала?
— Да, это были ее слова. Флора заклинала меня бежать из дома Баннервортов. Она умоляла меня оставить ее на волю рока и найти себе другую невесту.
— И что?
— Но я видел, как страдает ее сердце.
— А оно страдает?
— Еще как! Я сказал ей, что если брошу ее в час беды, то пусть небеса отвернутся от меня. Я сказал, что если счастье ее налетело на рифы, то она может ухватиться за меня, и тогда я силою, данной мне Богом, вознесу нас над злом.
— А она?
— Она, рыдая, упала мне на грудь и благословила меня. Разве мог я оставить ее? Разве мог я сказать: 'Милая моя, когда вы были полны здоровьем и красотой, я вас любил. Но теперь, когда вы в беде и печали, мне остается лишь покинуть вас'. Разве мог бы я, сказав такое, по-прежнему считать себя мужчиной?
— Нет! — рявкнул старый адмирал, и его голос наполнил комнату эхом. - Если бы ты произнес такие слова, разрази меня гром, я бы выгнал тебя взашей и сам женился на этой девушке. Сдох бы, а женился!
— Ах, милый дядя!
— Не называйте меня милым, сэр. Как ты только мог подумать о бегстве от девушки, в глазах которой были слезы?
— Но я…
— Молчать, жалкий увалень! Отъявленный плут! Коварная касатка!
— Вы ошибаетесь, дядя.
— Да это я к слову… Благослови тебя Господь, Чарльз. Ты должен остаться с ней. Даже если целая шхуна вампиров приплывет сюда и скажет тебе 'нет', ты должен быть с нею. И познакомь меня с этой девушкой. Обязательно познакомь.
Адмирал энергично вытер губы рукавом, и Чарльз торопливо сказал:
— Мой милый дядя, я должен напомнить вам, что мисс Баннерворт молодая леди.
— Я это знаю.
— Тогда, ради Бога, не пытайтесь целовать ее.
— Это еще почему? Девушкам нравится, когда их целуют. Придумал тоже! Не целовать ее из-за того, что она молодая леди! Неужели ты думаешь, что я целуюсь только с капралами морской пехоты?
— Нет, дядя, но вы должны понять, что молодые леди очень деликатны.
— А разве я не деликатен? Висеть мне на рее, если я не деликатен! Короче, где она? Я хочу ее видеть!
— Значит, вы одобряете мои поступки?
— Ты маленький негодяй, но в твоих венах течет кровь благородного семейства. Не жди похвалы за то, что ты действовал, как честный человек. Ты просто не мог поступить иначе.
— А что бы стало с кровью благородного семейства, если бы я отказался от Флоры? — с улыбкой спросил Чарльз Голланд.
— То есть, как бы это отразилось на тебе? Я бы отрекся от тебя, потому что такой поступок убедил бы меня в твоем ничтожестве, мошенник. А нам подобные типы в семействе не нужны.
