Шэрон была озадачена. К ней редко заглядывали друзья: они чаще встречались либо в колледже, либо в церкви, либо где-нибудь еще.
— Может быть, это посыльный или один из моих учеников? — предположила она.
Рэндалл оглядел доставленную мебель и с сомнением покачал головой.
— Вряд ли посыльный. Схожу-ка я посмотрю.
Шэрон же устроилась на диване поудобнее. Взяла маленького плюшевого мишку из колыбельки и стала его рассматривать, как вдруг услышала резкий возглас Рэндалла:
— Что ты здесь делаешь?
Удивил ее не столько сам вопрос, сколько металлические нотки в голосе, который она привыкла за последние дни слышать нежным и ласковым.
— Кто это? — спросила Шэрон.
Рэндалл вновь появился на пороге гостиной, и выражение лица его было на редкость мрачным. А при виде того, кто вошел следом, Шэрон едва не стало дурно. Это был Лесли.
— Здравствуй, — просто сказал он.
Она некоторое время потрясенно смотрела на него, а он, как ни в чем не бывало, подошел ближе. Надо же, Лесли совсем не изменился. Те же светлые волосы, разделенные на прямой пробор, дорогие брюки и ботинки, золотые часы на запястье. Самоуверенность, написанная на лице. Все то же самое, что и девять месяцев назад. Но теперь она смотрела на него другими глазами. По сравнению с Рэндаллом это был просто богатенький мальчик, маменькин сынок, который хочет от жизни лишь развлечений и даже не подозревает, что такое настоящая любовь.
— Что ты здесь делаешь? — Шэрон неосознанно повторила вопрос его дяди.
— Я… — Лесли оглянулся на Рэндалла. — А что ты здесь делаешь, дядя?
— Тебе не кажется, что сначала следует ответить на вопросы леди? — холодно спросил тот. — Чему только тебя учили в детстве, племянничек?
«Племянничек» покраснел, и стало ясно, что присутствие Рэндалла лишает его обычной уверенности в себе. Он чувствует себя жалким воробышком.
Мне нужно было поговорить с тобой, Шэрон, — невнятно пробормотал Лесли.
— А ты когда-нибудь слышал о такой вещи, как телефон? Неужели так жаждал меня лицезреть, что бросился в Испанию?
— Я хотел спросить тебя кое о чем лично. Решил, что хоть это-то, по крайней мере, должен сделать, поскольку… довольно давно тебя не видел.
— Ты хотел сказать: «С тех пор как бросил тебя беременной, и как ни в чем не бывало вернулся в Англию, и зажил лучше прежнего»? — спросил Рэндалл, в голосе которого снова зазвенел металл.
— А ты что знаешь об этом? — удивился Лесли.
— Достаточно.
Племянник попереминался с ноги на ногу и наконец попросил:
— Дядя, ты не мог бы оставить нас наедине. Я хочу обсудить довольно личный вопрос, касающийся только нас с Шэрон.
Рэндалл вопросительно посмотрел на молодую женщину.
— Мне выйти?
В последние дни Шэрон очень нуждалась в нем, но до этого самого момента не понимала, как много значат для нее его доброта, сила и более всего — любовь. Не будь она уверена, что Рэндалл не позволит ей подняться, Шэрон непременно подошла бы к нему.
Вместо этого она покачала головой и ответила:
— Нет. Все, что предназначается для моих ушей, может слышать и Рэндалл.
Лесли перевел взгляд с нее на дядю и обратно.
— Так, значит, у вас…
Словно прочитав мысли Шэрон, Рэндалл сел на диван рядом с ней.
— Ну же, давай выкладывай, ради чего пришел, племянничек!
Лесли глубоко вздохнул и начал говорить. Зная его, молодая женщина усомнилась, что он чувствовал бы себя неловко, разговаривая с ней, — помогла бы обычная самоуверенность. Но присутствие дяди меняло дело.
— Я недавно… заключил помолвку.
— Твоя мать уже сообщила нам об этом, — сказал Рэндалл.
— И ты… — На лице Лесли отразилась едва ли не паника. — Ты ведь не сказал ей ничего про Шэрон?
— Только по одной причине. Не хотел причинять боль ни сестре, ни самой Шэрон.
— Ох. Ну и хорошо. Мама не поняла бы меня.
— Конечно. Она тебя довольно плохо знает, как показывает практика.
— Ну, она не возненавидела бы меня за это.
— Да, не возненавидела бы. У нее широкие взгляды, но, мне кажется, что Лайра чересчур дала тебе воли… Ты примчался сюда, опасаясь, что о твоем «благородном» поведении станет известно невесте, да?
— Это нечестно, дядя. Судя по тому, что я о тебе слышал, ты тоже не можешь служить примером беспорочной жизни.
— Я никогда и не притворялся идеальным человеком. Если я совершал не вполне высоконравственные поступки, то старался, чтобы ни по кому, кроме меня, это не било. А ты даже не подумал, сколько страданий доставишь Шэрон, потому что заботился только о себе. Как, впрочем, делаешь это и сейчас.
— Да, я приехал, дабы убедиться, что она не явится на мое венчание!
Шэрон фыркнула.
— Кажется, ты себя здорово переоцениваешь. Меня абсолютно не волнует, когда и с кем ты собираешься венчаться.
— Возможно, и так. Но ты могла потребовать выплаты алиментов.
Понимая, что слова Лесли наверняка причиняют ей боль, Рэндалл нежно взял Шэрон за руку.
— Единственное, чего я хотела от тебя, — так это немного внимания к ребенку, когда он вырастет, чтобы у него или у нее был отец. Но теперь не хочу даже этого: незачем малышу иметь такой скверный пример перед глазами!
— Нечего нос задирать, не в том ты положении! — сверкнул глазами Лесли. — У тебя и гроша за душой нет. А я могу регулярно давать тебе деньги на ребенка.
— Разве ты не слышал? — вмешался Рэндалл. — Она же сказала, что не ждет от тебя ничего.
— Дядя, но ведь именно за этим я и прилетел. Я знаю, что у нее туго с деньгами, и хотел уладить эту проблему до свадьбы. Мне бы не хотелось, чтобы мама или моя невеста узнали о существовании Шэрон. Это вызвало бы кучу никому не нужных осложнений.
— А мне бы хотелось, чтобы ненужных осложнений в первую очередь не было у Шэрон.
— Вот и я говорю. Понимая, что Шэрон понадобится финансовая поддержка, я готов…
— Замолчи! — перебил его дядя. — Ты бросил самую замечательную женщину на свете, которая могла бы подарить тебе замечательного ребенка и счастливую, полноценную семью. Но у тебя не хватило мудрости понять это.
Лесли обвел взглядом детскую мебель, еще раз посмотрел на держащихся за руки Рэндалла и Шэрон.
— Похоже, ты приобрел то, что я потерял.
Сердце молодой женщины затрепетало. Неужели все может быть так замечательно и ее любовь взаимна?
— Когда я встретил Шэрон и узнал ее получше, то понял, что ни за что не оставлю без помощи и поддержки ее с ребенком. Я с огромным удовольствием возьму на себя заботы о твоем малыше… Но неужели ты и в самом деле позволишь мне воспитать твоего как моего собственного?
— Да ради Бога, дядя Рэнди! Буду только рад. Похоже, мне надо еще многому научиться в жизни, чтобы стать хорошим отцом. Надеюсь, что ни один из вас не будет ненавидеть меня за прошлое.
— Не мне тебя ненавидеть, — сказал Рэндалл. — Благодаря тебе я приобрел самое ценное в жизни.
