голубая тенниска с расстегнутым воротом, открывающим мощную шею.
– Отстань от моей невесты! – Данте гневно щуря свои карие глаза, буквально вырос перед Чейзом. – Он не обидел тебя, кара? – спросил молодой человек, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку.
Она почувствовала, как Чейз грубо отдернул ее от Данте, обхватив за талию своей железной рукой. Его глаза вспыхнули от ярости, на скулах заходили желваки.
– Убери руки и рот от моей жены, – угрожающе предостерег он.
– Жена? – брови Данте поползли вверх, и он растерянно смотрел то на Глорию, то на Чейза. – Ну, это ненадолго, – твердо возразил он, оценив ситуацию, и нежно сжал руку Глории. – Так вот почему ты так хотела со мной повидаться, дорогая. Он пытается причинить тебе вред?
Данте был очень взволнован и, с необыкновенной заботой глядел на нее. Глория не могла больше выдержать, чтобы эти два рассвирепевших самца буквально раздирали ее на части, но, прежде чем она успела раскрыть рот, Чейз ответил за нее.
– Я причиню вред тебе, если не отвяжешься от моей жены. Увижу тебя еще раз рядом с Глорией – переломаю все кости! Понятно?
Хотя разговор шел по-английски, люди за соседними столиками насторожились, безошибочно распознав угрожающие нотки в голосе Чейза. Он возвышался над Глорией и Данте, его глаза горели нескрываемой злобой.
Данте отпустил ее руку.
– Что случилось, Глория? Вчера ты говорила, что развод – дело нескольких недель. Ты же согласилась выйти за меня замуж.
Она готова была расплакаться, ведь Данте ничем не заслужил публичного унижения со стороны разъяренного Чейза.
– Что ты сказал? – насмешливо протянул Чейз. – Глория, дорогая, расскажи-ка ему, какую восхитительную ночь ты провела в моих объятиях.
– Нет! – крикнул Данте.
Его глаза потемнели от боли и, перейдя на родной язык, он потребовал от нее объяснений.
Глория начала лепетать какие-то оправдания, но увидела, что Данте ей не верит. Им овладела ярость итальянца, желавшего знать, как посмела женщина, отказывавшая ему в близости, лечь в постель с мужчиной, которого не видела уже несколько лет.
Увидя в его глазах боль и гнев, она смешалась и умолкла. Невозможно было ничего объяснить. Пусть уж лучше Данте думает о ней самое худшее, так ему будет легче с ней расстаться. Она с грустью поняла, что никогда не любила его, и только горечь одиночества заставила ее дать согласие на брак, а ведь он заслуживает большего.
– Чейз сказал правду, Данте. Мне очень жаль, – грустно проговорила она по-английски, чтобы Чейз понял ее. Ей было больно видеть горькое разочарование на милом лице Данте, и она, гневно взглянув на Чейза, добавила: – Мы с мужем помирились – ты ведь этого хотел, дорогой?..
Она говорила явно издевательским тоном, не давая себе труда скрыть отвращение к так называемому мужу.
Данте с достоинством, делавшим ему честь, сказал:
– Поздравляю, надеюсь, ты будешь счастлива, хотя я сильно сомневаюсь в этом.
И, гордо повернувшись и расправив широкие плечи, он твердым шагом вышел из кафе.
Глория смотрела ему вслед, и слезы медленно катились по ее лицу.
– Он не стоит твоей симпатии. Парень даже старше меня, и толком не сможет тебя удовлетворить. Ну, идем, моя машина за углом.
Она не желала, чтобы с ней обращались как с вещью, но стальной натиск Чейза сделал ее безвольной и безразличной ко всему происходящему, и она даже не спросила, куда он ее ведет. Сильная рука Чейза крепко сжала ее плечо, когда они вышли из кафе и пошли по улице.
– А как же моя машина? Я ее оставила на стоянке.
– О ней позаботятся. Садись.
Он открыл дверцу машины, и Глория опустилась на пассажирское сиденье в сверкающем «Бугатти». Обойдя машину и сев рядом, Чейз, застегивая ремень безопасности, неловко коснулся ее груди, и женщина, вздрогнув, вздохнула. Удивленный ее реакцией, он внимательно посмотрел на нее, а затем вдруг неожиданно как-то по-хозяйски накрыл ее грудь своей рукой.
– Какие мы чувствительные, – цинично заметил он. – Я тебе оказал неоценимую услугу, избавив от Данте. Он действительно совершенно не подходит твоему темпераменту.
Ей не хотелось ни спорить с ним, ни соглашаться, и она, с трудом овладев собой, сказала:
– Если хочешь быстрее добраться до места, на следующем углу сверни налево.
Чейз покосился на ее застывшее лицо, повернул ключ зажигания, и машина тронулась с места.
– Мы едем не в отель, а на мою виллу.
Она взволнованно посмотрела на него.
– Но я не могу, вся моя одежда и все имущество – в отеле!
– Об этом уже позаботились. Я не хочу, чтобы ты опять удрала, – грубо сказал он. – Ты будешь там, откуда не сможешь сбежать.
Чейз, должно быть, затратил огромные деньги, чтобы купить виллу в этом весьма изысканном местечке,
