Она старалась замаскировать ту боль, которую ей причинили его слова. Его глаза сузились.
– Придержи свой язык, Глория, я еще не закончил, – резко сказал он. – В последние две недели мне пришлось убедиться, что я был не прав. Я обнаружил, что ты никогда не трогала свой счет в Лондоне и что ты действительно работала, чтобы жить. Ты не пыталась поймать в свои сети богача, хотя ты и сказала, что бросила меня из-за денег. Сегодня я убедился, как Али, один из богатейших людей мира, пожирал тебя глазами и увивался за тобой, а ты почему-то собиралась выйти за Данте, которого я могу купить со всеми потрохами.
Его ладонь покрыла ее руку, большой палец теребил бриллиантовое кольцо.
– Я не люблю тайн и хочу, чтобы ты мне все объяснила, и побыстрее.
– Может быть, я покинула тебя вовсе не из-за денег. – Она не была готова говорить довольно откровенно на подобную тему. Открыть ему настоящую причину своего поведения после того, как снова видела его с Мэгги? Ну, уж нет, у нее все-таки осталось немного гордости.
– Я знаю, что несколько лет назад я тебя подвел, Глория, и нарушил свое обещание. Но я думал, что ты любишь меня и достаточно взрослая, чтобы понять все. – Чейз взлохматил свои волосы. – Я никак не ожидал, что ты удерешь, ни тогда, ни тем более сейчас. Скажи, наконец, в чем дело?
Глория уставилась на него. Он и раньше так говорил, но она не могла понять его доводы. Может быть, потому что в глубине души не верила в то, что могла полюбить человека, начисто лишенного всякой морали. Стараясь избегать его проницательного взгляда, она равнодушно сказала:
– Ладно, я больше никуда не убегу. – И попыталась встать, но Чейз, заставив ее сесть на место, расположился рядом.
– Ты никуда не уйдешь, пока мы все не обсудим. – Его темные глаза сверлили ее. – И все-таки, почему ты дважды удирала? – напомнил он.
– Если бы я осталась в Англии, то через несколько недель могла бы получить развод и быть свободной. Это единственное, о чем я сожалею, не считая того, что вообще встретила тебя, – резко сказала она, и ею овладело удивительное спокойствие.
– Я в этом сильно сомневаюсь, – цинично заметил Чейз. – Но продолжай, это становится интересным.
Интересным? Он разрушил ее жизнь, и у него хватает наглости… Все, больше она не в состоянии сдерживать себя, и вся ее боль, гнев, горечь переживаний подобно бурному потоку неудержимо выплеснулись наружу.
– Когда я выходила за тебя, то была наивной дурочкой. Я знала, тебе нужен Ферест Мэнор, но ошибочно думала, что я тебе нужна больше. Истина открылась мне в тот вечер в лондонской квартире. Это была ирония судьбы. Я находилась в жуткой депрессии и никак не могла справиться с собой, но в то утро доктор Белл убедил меня, что все будет хорошо. Мы молоды, здоровы, любим друг друга, и у нас обязательно будут дети. Счастливая я села на лондонский поезд, с паспортом в сумке, мечтая отпраздновать годовщину свадьбы в Париже.
Чейз не шевелился и только сильнее сжимал ее руку.
– Вместо этого я обнаружила тебя с любовницей, практически обнаженными, деловито обсуждающими, как лучше сказать бедной маленькой женушке, что ты нарушил брачный обет и хочешь свободы, и устроят ли меня деньги.
Чейз неожиданно вздрогнул.
– Тебя – что? – хрипло пробормотал он, но Глория игнорировала его изумленный вопрос.
– Конечно, я сказала, что возьму деньги. Я утратила гордость, хотя и не дошла до того, чтобы пить шампанское за твое будущее счастье, но знаешь, в чем заключалась настоящая правда, Чейз? – спросила она с сухим смешком. – Ведь я без колебаний отдала тебе свой дом всего лишь за долги отца. Хоть ты и считаешь меня меркантильной, я никогда не испытывала страсти к материальным приобретениям. Так что, как видишь, наш брак вовсе не был необходим.
В наступившем молчании отчетливо было слышно, как шли витиеватые позолоченные часы на каминной полке. Она посмотрела на них – было почти два – и перевела взгляд на Чейза. Выражение его лица можно было бы назвать смешным, если бы оно не было таким напряженным. Казалось, будто Чейз побледнел под загаром, рот от удивления приоткрылся, и он выглядел абсолютно отупевшим.
Ничего, пусть послушает семейные тайны, с горечью подумала Глория. Он из тех, кто запоминает надолго.
– Что касается твоей последней попытки к примирению, то Луиджи был прав. Ничего не изменилось. Сегодня вечером я видела, как вы с Мэгги обнимались, и поняла, что никогда не примирюсь с этим.
Чейз уронил ее руку, схватил за плечи и прижал к спинке дивана. Он так смотрел на нее, словно видел впервые в жизни, а когда заговорил, то казалось, будто ему приходится выдавливать из себя каждое слово.
– Так я должен понимать, что ты оставила меня, поскольку считала, что я только хотел иметь твой дом и у меня был роман с Мэгги? Я правильно тебя понял?
– Ты очень понятливый, – съязвила Глория.
– О, боже мой! Я знал, что нам надо поговорить, но чтобы так что ты вообразила… Какого же ты низкого обо мне мнения!
Его глубокий голос наполнился странной тоской.
– Глория, ты все не так поняла!
– Не думаю. – Она попыталась встать, но Чейз ей не позволил.
Вместо этого он повернул ее к себе и посадил на колени как маленького ребенка, придерживая рукой за талию.
– Пусти! – Ощущая тепло его бедер, она не могла сидеть спокойно и поэтому попыталась соскользнуть с
