которыми охотились казаки, несмотря на свою меткость, весьма малоубойны, именно потому, что пуля имеет малый калибр и громадную начальную скорость. Рана, причиняемая зверю такой пулей, в большинстве случаев не бывает тотчас смертельна, если только снаряд не попадет в голову, сердце или в позвоночный столб. С простреленным же насквозь животом или грудью не только кабан, но и всякий другой зверь уходят иногда очень далеко. Даже заяц, пронизанный пулей берданки, нередко убегает; дикий гусь, с выбитыми той же пулей внутренностями, улетает за несколько с шагов; пробитый орел делает то же самое. Для устранения, хотя отчасти, подобного недостатка, мы делали бердановские пули разрывными, просверливая цилиндрическое гнездо в передней половине пули и наполняя его смесью бертолетовой соли с серой. Меткость стрельбы, по крайней мере шагов до пятисот, для подобного снаряда почти не уменьшалась, зато действие пули было лучше.
Здесь кстати сказать, что стрельба зверей пулями на большом расстоянии мало приносит процентов удачи не только для берданок, но и для всяких других штуцеров. Средним числом можно положить, что при охоте в степях или в горах, при стрельбе с дистанции около 300 шагов, как всего чаще и случается, на десять выстрелов хорошего стрелка убиваются наповал лишь один или два зверя, хотя ранятся еще два-три экземпляра, которые обыкновенно уходят и пропадают для охотника. Такой незавидный результат выведен из многократных опытов наших охот в Центральной Азии [36]. Правда, при стрельбе в мишень на отмеренное расстояние и при спокойном состоянии стрелка можно притти к выводам более утешительным; но при них всегда отсутствует весьма важный фактор — практическое живое дело, со всеми вариациями внешней обстановки.
О тургоутах. Во время пути по Булугуну нам нередко встречались кочевья тургоутов [37], народа, принадлежащего к племени западных монголов. Эти тургоуты, как свидетельствует Потанин [38], исконные здешние жители и кочуют по рр. Чингилу и Булугуну, следовательно на южном склоне Алтая. Они подчинены китайскому губернатору в Кобдо и делятся на пять сумо — почему называются табын-сумын-тургоут, — управляемых родовыми князьями различных степеней.
Другая часть тургоутов, называемая цохор-тургоут, живет в северозападной Чжунгарии, к югу от Тарбагатая и Саура. Это те самые тургоуты, предки которых, будучи вытеснены чжунгарами, прикочевали в конце XVII века в пространство между Уралом и Волгой и приняли наше подданство. Затем, в 1770 году, большая часть тургоутов с их соплеменниками — хошотами, дурботами, хойтами и олютами (
По своему наружному типу тургоуты резко отличаются от коренных монголов — халхасцев. Роста обыкновенно среднего или небольшого, сложения не сильного, тонкие, сухопарые; в общем имеют вид изнуренный, в особенности женщины. Настолько же разнятся тургоуты от халхасцев и по своему характеру.
Одежда тургоутов, как и вообще у монголов, состоит из халата, сшитого из синей китайской далембы (дриллинга) и подпоясанного кожаным ремнем, за которым висят огниво и небольшой китайский нож; сапоги тоже китайские; на голове низкая войлочная шляпа с отвороченными полями. Зимой халат заменяется шубой, шляпа — меховой шапкой с широкими наушниками и назатыльником. Голову свою тургоуты бреют, оставляя косу на затылке; бороду и усы, вероятно, выщипывают. Женщины-тургоутки носят платье, похожее на мужское; волосы на голове тщательно причесывают, нередко смазывая их небным клеем.
Язык описываемого народа, сколько кажется, мало отличается от халхаского. Религия буддийская, хотя, быть может, далеко не в той силе, как у других монголов, имеющих постоянные сношения с Тибетом. Жилищем служит, как и для всех монголов, войлочная юрта. Такие юрты располагаются в одиночку или по нескольку вместе, но не скучиваются в большие аулы, как то обыкновенно можно встретить у киргизов. Главное занятие тургоутов скотоводство. Земледелие хотя и существует в удобных для того местах, но служит лишь подспорьем к доходам от скота; притом подобное занятие весьма не нравится тургоутам, как и всем вообще номадам.
В пространстве между Алтаем на севере и Тянь-шанем на юге расстилается обширная пустыня, для которой, по общему названию этой части Центральной Азии, может быть приурочено название пустыни Чжунгарской. На западе она также резко ограничивается Сауром и теми горными хребтами (Семиз-тау, Орхочук, Джаир и Майли), которые тянутся от Тарбагатая к Тянь-шаню. На востоке описываемая пустыня, много суженная тем же Алтаем и тем же Тянь-шанем, непосредственно соединяется со степями и пустынями Центральной Азии, известными под общим названием Гоби. Эта связь существовала и в те далекие времена, когда вся площадь нынешней Гоби была покрыта морем, о котором, под названием Хан-хая, знают и китайцы. Тогда пустыня Чжунгарская представляла собой огромный залив этого моря, сообщавшийся в свою очередь с другим обширным морем — Арало-Каспийским. Но в позднейшую геологическую эпоху внутреннее азиатское море высохло; взамен же его явилась или маловодные степи, или бесплодные пустыни. Чжунгарское море превратилось также в пустыню, притом в одну из самых диких и неприветливых во всей Центральной Азии(
Формы поверхности Чжунгарской пустыни. Если исключить одинокие бесплодные группы холмов или невысоких гор, там и сям разбросанных по описываемой пустыне, то ее поверхность, в особенности на западе и севере, представляет в общем обширную волнистую равнину; в восточной части почва повышается и здесь являются горы более значительные. Абсолютная высота в диагональном направлении от Саура к г. Гучену не превосходит 2 500 футов; но опускается до 2 100 футов в северной и до 1 000 футов в южной части того же пути. По дороге от р. Урунгу к Гучену (через колодец Кайче) наименьшая абсолютная высота найдена также в южной части пустыни и равняется 2 100 футам; да и сам г. Гучен, лежащий у северного подножья Тянь-шаня, поднят лишь на 2 300 футов над морским уровнем. Вообще самые низкие части Чжунгарской пустыни лежат на ее юге. Здесь, в котловине оз. Эби-нор, местность ниспадает даже до 700 футов абсолютной высоты, т. е. на такую цифру, каковой уже нигде более не встречается в Центральной Азии(
В северной и восточной частях Чжунгарской пустыни почва состоит из острого щебня и гравия — продуктов разложения местных горных пород. На западе же и в особенности на северо-западе преобладают залежи лёссовой глины; на юге раскидываются сыпучие пески, которые в окрестностях оз. Аяр-нор
