Конец легенды

Сергей Лукьяненко Конец легенды

Цыганка, неподвижно сидящая в глубоком кресле, была древней и дряхлой — но язык не поворачивался назвать ее старухой. Мешали глаза — яркие, живые, завораживающие.

До сих пор красивые.

А властности с годами только прибавилось.

И под взглядом женщины они опускали глаза, переминались с ноги на ногу: пятеро парней и три девушки, все в кольчугах — острый блеск переплетенных стальных колечек поверх вытертой джинсы, арбалеты и мечи сжаты в потных руках, тяжелые рюкзаки с притороченными поверх туго скатанными пенками брошены на пол. Молодые люди тяжело дышали, лица их раскраснелись, движения были нервными и быстрыми — как это бывает со всеми, выдержавшими серьезную потасовку. Они заняли почти всю тесную душную комнату, к двери за их спиной был придвинут огромный тяжелый комод. Единственное в комнате окно закрывали ставни. Может быть, на улице был день, может быть, ночь — комнату освещала только тусклая электрическая лампа в старом пыльном абажуре из багрового бархата.

Женщина сухо рассмеялась, глядя на растерявшихся налетчиков.

Тогда из-за спины молодых вышел мужчина постарше — тоже в кольчуге, но вместо самодельных мечей в руке — пистолет. Дуло пистолета было вставлено в рот длинноволосому чернявому мальчику лет пятнадцати. Как ни странно, это выглядело не угрозой, а заботой, вороненым термометром во рту больного ребенка. Да и сам мужчина казался добрым доктором, терпеливо успокаивающим капризного маленького пациента.

— Прости, что побеспокоили, Мать, — сказал мужчина, останавливаясь. Парнишка что-то замычал, откинул голову, пытаясь избавиться от ствола. Мужчина резко дернул пистолетом — и во рту мальчика хрустнуло. На его глаза навернулись слезы, он замер.

— Отпусти ребенка, чяморо! — сказала женщина. — Живо!

— Ты будешь говорить? — уточнил мужчина.

— То скарин ман дэвэл! — выкрикнула женщина — и вдруг вся ее горделивая осанка исчезла. Миг — и в кресле осталась ветхая, впадающая в маразм старуха, неразборчиво прошамкавшая беззубым ртом: — Я уже говорю с тобой, сын обезьяны!

Мужчина вынул пистолет изо рта мальчика, толчком в затылок отправил его к старухе. И небрежно спросил:

— А вы от кого произошли? Догадываюсь, что не от обезьян, но все-таки…

Цыганенок, повинуясь жесту старухи, стал за ее креслом. Несколько секунд женщина и мужчина буравили друг друга взглядами. Потом старуха сказала:

— Сдвиньте кровать, поднимите линолеум. Там нычка. Травка и деньга… вам всем хватит.

Мужчина засмеялся — его смех неловко подхватила молодежь в кольчугах.

— Мы не за травой пришли, Мать. И деньги нам не нужны. Мы хотим увидеть Чудесный Мир.

С минуту женщина молчала. Потом что-то быстро произнесла на цыганском. Мальчик медленно прошел вдоль стены, ловко забрался на шаткий круглый столик, поднял руки и потянул за крошечный гвоздик, вбитый в стену под самым потолком. Открылась замаскированная обоями дверка. Мальчик достал из тайника тугой пакетик с белым порошком и пачку долларов. Бросил под ноги мужчине с пистолетом — и презрительно харкнул поверх кровавой слюной.

— Мы ведь пока никого из ваших не убили… — задумчиво сказал мужчина. Сделал шаг, наступил на пакет и втер его ногой в пол. Полиэтилен порвался, белый порошок заскрипел под башмаком, будто обычный крахмал. — Мать, мы не парки. Нам не нужна ни трава, ни героин. Мы знаем, кто вы такие. Шуиэса?

— Пхэн, кон ту? Ром или гаджё? — спросила женщина. Мальчик снова встал за ее спиной.

— Мэгаджё. Не дури, Мать-Великого-Рода-Умеющая- Открывать-Двсрь. Ты думаешь, я случайно взял в заложники этого мальчика?

Ответом был полный ненависти взгляд старухи.

— Да, я знаю все. Он последний из твоего рода. Он еще не сделал ни одного ребенка. Если мы его убьем — эта линия прервется. И кто знает, сумеют ли другие бэнг-мануш твоего рода открыть дверь в Чудесный Мир? Пойдете на поклон к джуги и лу- ли? А остались у них открывающие, а, Мать?

Замершие за спиной своего старшего юноши и девушки затаили дыхание — и тем привлекли к себе внимание. Старуха обвела их взглядом — не то презрительным, не то снисходительным. Будто плетью стегнула — они снова уставились в пол. Старуха посмотрела на мужчину. Встретила ответный жесткий и насмешливый взгляд. И обмякла — смирилась. Кто бы он ни был, он знал слишком много. А воля его, похоже, была столь же тверда, как у Матери Рода.

— Зачем тебе цыганское волшебство, чаворо? — Старуха склонила голову набок, будто надеясь под таким углом углядеть что-то тайное. Голос ее стал спокойным, будто она уже приняла решение. — Разве ты не знаешь — гаджё не бывает добра от цыганских чудес… Зачем ты ведешь за собой чужих детей, чаворо? Разве ты дал им жизнь, чтобы теперь дать смерть?

— Мне не нужно твое волшебство, Мать, — тем же тоном ответил мужчина. — Открой дверь — и мы уйдем в Чудесный Мир.

— Что ты знаешь о нем, чаворо?

— Многое… — В глазах мужчины появилась мечтательная задумчивость. — Горы, вонзающиеся в голубое небо…бездонные синие океаны… бескрайние зеленые леса и желтые степи…

— Это есть и в твоем мире, — буркнула старуха. — Чего т ы ищешь?

— Единороги, драконы, тролли… — небрежно обронил мужчина.

— Зато там нет бегемотов и жирафов, — равнодушно сказала старуха.

— Магия…

— Техника.

— Великая война Света и Тьмы…

— Откуда ты знаешь это?

— Великий Лорд Гвиндор Инглорион сказал: настал час последней битвы Добра и Зла. Со всех сторон сошлись пресветлые эльфы — отважные лучники востока, закутанные в плащи-невидимки; стремительные всадники запада на своих быстроногих конях; суровые воины севера, сжимавшие ледяные гарпуны и восседающие на белых медведях; яростные бойцы юга, чьим оружием были клинки из черного камня и плети из драконьих жил… Им навстречу вышли несметные орды орков. И когда две армии сошлись на плоскогорье радужных трав, Лорд Инглорион сказал: вечером девяносто девять орков из сотни будут мертвы, а оставшиеся навсегда бегут из Чудесного Мира, станут вечными странниками в земле, принадлежащей людям, где магия редка и слаба…

Старуха молчала. Покачивала головой, смотрела в себя, будто переводила строки на другой язык.

— Кто рассказал тебе эту легенду?

— Не важно. — Мужчина усмехнулся. — Птичка принесла на хвосте… маленькая цыганская птичка… Открой нам дверь в Чудесный Мир, Мать Орков!

Старая женщина подняла голову, всматриваясь в его лицо.

— Мы не питаем к вам зла, — продолжил мужчина. — Эльфы изгнали вас… что ж. Страданиями и скитаниями вы искупили свою вину. Живите среди людей. Но мне и моим Друзьям ты откроешь дверь в Чудесный Мир!

— Ты дурак, гаджё, — сказала старуха. — В Чудесном Мире вы встретите свой конец. Уходите — я велю, чтобы вас не преследовали…

— Если нам суждено погибнуть от рук эльфов, то мы с радостью примем такую смерть! — воскликнула