– А зачем пальцы скрестил? – уличил Белович.
– Чешутся, – огрызнулся Бронштейн. – Члены РНИ суевериям не подвержены.
– Но юсовцы блюдут все гороскопы, приметы, ходят к психоаналитикам…
Бронштейн посмотрел на меня за поддержкой.
– Мы вольемся в число американцев, – сообщил я. – И вместе с ними додавим юсовцев! По всему миру, не только в Штатах или в Америке.
Власов цыкнул:
– Тихо! Щас объявят по Дальнему Востоку. Там в трех округах – наши.
Лысенко сделал звук громче, мы не отрывали взглядов от экрана. Сейчас телевизоры работают во всем офисе, а где их нет, там новости смотрят на экранах компов, пальмиков и даже на крохотных дисплеях мобильников. Белович на цыпочках пробрался к столу, пригибая голову, как под обстрелом, чтобы не загораживать экран, воровато схватил банку с fitnes-shake, Бронштейн показал ему два пальца, Белович цапнул вторую.
На экране под прицелом множества телекамер на стол вывалили гору бюллетеней, сосредоточенные дяди и тети с суровыми лицами принялись разбирать добычу, а комментатор сунул микрофон под нос неулыбчивому председателю комиссии, на лице которого написано осознание величия возложенной на его плечи государственной роли.
– Скажите, уже есть какие-то сведения?
Хозяин участка сказал важно:
– Точные результаты станут известны только завтра. Примерно часам к восьми вечера. Сейчас же можно сказать, так сказать, только предварительно…
– Вот микрофон, на вас смотрят миллионы зрителей!
– Пока что с большим отрывом идет Василенко…
Дальше вроде бы еще раз величественно напоминал, что это предварительные данные и что могут измениться. Все может измениться в последний момент, но его слова потонули в громе аплодисментов. Я стискивал кулаки и челюсти, стараясь унять выпрыгивающее сердце. Вот оно! Впервые наш человек проходит в Думу…
– Это надо отметить! – орал Лукошин. – Это же историческое событие!
– Круто, – согласился Белович, он кивнул в мою сторону. – А наш Борис Борисович, творец этого чуда, спокоен, аки камень. И ведь знаешь почему?
– Знаю, – ответил Лукошин. – Василенко – первый! Но будут еще.
В комнате орали, подпрыгивали, обнимались. Хлопнуло, это Белович откупорил шампанское, лихо хлестнул струей, показывая, что не жадный, к нему потянулись со стаканами и чашками.
ГЛАВА 11
Когда избирательные участки закрылись в Восточной Сибири и готовились к закрытию в Западной, мы уже знали почти наверняка, что на Дальнем Востоке две трети избирательных округов проголосовали за кандидатов от РНИ. Успех показался мне настолько ошеломляющим, что я, честно говоря, просто струсил.
Был страх, что наши раскольники уведут голоса, но этого не случилось, народ не знает, что в РНИ могут быть разные националисты, это слишком сложно, все голосовали за кандидатов от РНИ. А уже дальше будем делить победу…
Да, я смутно надеялся на успех, но так же надеемся на бессмертие или жизнь длиной в сто лет, хотя трезвым умом и взглядом видим несколько иную реальность, но никто из нас не ожидал такого обвала, это что-то просто невероятное, даже постыдное. Слишком поспешно Россия купилась на обещание присоединить ее к заокеанской империи, чтобы снова прибыли варяги и решили все наши проблемы. Нет, в таком едином порыве чудится что-то истерическое, как будто все уже дошли до последней грани, до ручки.
В моем кабинете сидели на стульях, на подоконниках, а Белович и Бронштейн даже на столе, все не отрывали взглядов от экранов. Власов проговорил торопливо:
– Господи, не дай, чтобы это оказалось сном!.. А если сон, не дай проснуться. Ребята, это только в Сибири и на Дальнем Востоке так, они ж понимают, что именно их захватят китайцы и японцы. А вот в Центральном регионе нас попрут, как тараканов…
Но в голосе звучало старательно задавливаемое ликование: победили, победили, никогда еще наша партия, которую старались не замечать даже «свои», чтобы о них чего-то не подумали, никогда еще не поднималась до таких немыслимых высот! Это ж сколько депутатских мест у нас появится благодаря только Восточной Сибири и Дальнему Востоку!
Отворилась дверь, заглянула голова в оранжевой кепочке.
– Кто заказывал пиццу?
– Я заказывал, – крикнул Белович. – Тащи сюда!
Лукошин прорычал:
– Ты это чего, самозванец? Это я заказывал!
– Я думал, ты спишь, – ответил Белович независимо. – Борис Борисович, а не заказать ли ужин из ресторана прямо в офис? Нам есть что отпраздновать!
– Уже есть, – поддержал его Власов. – Борис Борисович?
– Заказывайте, – ответил я. – Только без пьянства. Сейчас все телекамеры повернуты в вашу сторону.
