древней одежде прыгали люди, били по нему прутьями, и после каждого удара часть статуи исчезала бесследно...
Справа загрохотало. Группа звездников выволокла на площадь громадный компьютер, Даша не успела поразиться, что при такой сверхтехнике тащат волоком, но тут компьютер уже был водружен на постамент. Подошла молодая женщина и бросила к подножью охапку цветов.
Никто не тронул Дашу, когда она шла по улице, никто не остановил, и она смогла видеть с какой скоростью распространяется эпидемия внезапного техницизма, техномании, как без сопротивления берет верх над всеми другими сторонами человеческой деятельности. Древние храмы разрушались или переоборудовались под склады, музеи искусств превращались в лаборатории, но самым чудовищным было то, что звездники проделывали это со страстью, радостно, вдохновенно, словно истину жизни узрели лишь теперь.
Она нажала кнопку вызова:
- Вызываю корабль, - сказала она торопливо. - Наблюдаю внезапную вспышку сайонтизма, Техника подавляет все остальные стороны деятельности...
- Продолжайте наблюдение, - сказал штурман. - Странности, Даша, не только в вашем регионе. На соседнем материке - наоборот, взрыв антисайонтизма! Громят машины, поголовно ударились в искусство. Наблюдайте, для общей картины фактов еще недостаточно.
Она не успела отключиться, как в наушниках щелкнуло, и далекий голос крикнул с нотками отчаяния:
- Вызываю корабль! Наблюдается внезапный и неконтролируемый всплеск антинауки, контркультуртрегерства, взрыв антифункцонализма...
Она выключила связь, постояла на площади и пошла обратно. Голова шла кругом, а от отчаяния и бессилия перехватило горло. Конечно, питекантропам не понять людей ХХ века, но и питекантропы, возможно, смогли бы определить, что такой человек, скажем, болен или ранен... Или не могли бы?
В скверике неподалеку от информария, где остался Максимов, собралась группа звездников. Все внимательно слушали высокого мужчину, что проворно вскочил на возвышение и заговорил быстро, не давая себя остановить или прервать:
- Величайшая истина состоит в том, что перед лицом Ничто, которое делает человеческую жизнь абсурдной, бессмысленной, прорыв одного индивидуума к другому, подлинное общение между ними невозможно! Экстаз может объединить человека с другими, но ведь это экстаз разрушения, мятежа, рожденного отчаянием абсурдного человека...
Вдруг рядом с Дашей, словно из сгустка черного вихря, вынырнул капитан. Он молниеносно выхватил бластер. Прежде чем Даша успела схватить за руку, блеснула короткая плазменная вспышка. Оратор пошатнулся, в груди его насквозь зияла дыра, в которую свободно прошел бы кулак.
Капитан толкнул Дашу, выводя из ступора, и в следующее мгновение она уже неслась за ним, тщетно пытаясь вырвать руку.
- Зачем? - крикнула она на бегу.
- Диверсант, - ответил капитан зло.
- Какой же он диверсант...
- Самый настоящий! Прибавь ходу, как бы не погнались... Лучше бы он бомбы метал, пусть даже атомные.
Он ворвался в информарий, волоча за собой полузадохнувшуюся от неистового бега девушку.
- Я больше не могу, - всхлипнула она.
- Да? - сказал он. - А вот Максимов на вызов что-то не отвечает...
Неведомая сила подхватила Дашу и понесла вверх по лестнице, вышибла ее телом невесомые двери. Капитан бежал следом, улыбка его была горькой.
Максимов сидел посреди зала прямо на полу, сгорбившись и скрестив ноги. Он даже не повел глазами в их сторону, и Даша с ужасом увидела, что они пустые как у новорожденного или идиота. Рот его был приоткрыт, из уголка текла слюна.
- Коля! - вскрикнула Даша.
Она бросилась ему на шею, заглянула в лицо. Голова Максимова болталась, лицо оставалось бессмысленным. Капитан, все еще держа бластер наготове, с беспокойством оглянулся.
- Как бы не зацапали, - сказал он с беспокойством. - Надо уходить.
- Что с Максимовым?
- Узнаем на корабле, - бросил капитан коротко.
Он швырнул Максимова на плечо, ринулся к выходу. Даша бежала сзади, придерживая свесившуюся голову Максимова.
На улице они вскочили в вездеход, где уже ждал обеспокоенный механик.
- Полный ход! - яростно велел капитан.
Он наглухо задраил люк, и машина понеслась к кораблю. Механик едва успевал объезжать звездников, что потеряли или намеренно отказались от защитных силовых полей и теперь бесцельно выходили, иные даже ложились на проезжей части. Попадались руины, дважды дорогу преграждали разрушенные механизмы, но капитан смотрел вперед, челюсти его были сжаты, и вездеход на скорости проламывался сквозь преграды.
Медики встретили их у трапа корабля, тут же утащили Максимова. Капитан сунул бластер в кобуру, лишь когда двойная крышка люка закрылась, сам пересчитал землян.
- Всем в рубку! - он взглянул вслед медиками и поправился. - Нет, в медотсек.
Максимова распластали на столе, хирург, бегло просмотрев данные диагноза, тут же вкатил ему лошадиную дозу тонизатора. По телу Максимова прошла судорога, он задышал чаще, глаза подернулись пленкой. Психолог взял другой шприц, всадил в вену и нажал на поршень. Лицо Максимова оставалось мертвенно бледным, но губы чуть дрогнули, он прошептал:
- Философские бомбы... сенсуалистский удар... Остановите...
Психолог поспешно взял другой шприц, но капитан остановил:
- Довольно. Что из него выжмешь?.. Сами разберемся.
Даша взглянула в великом изумлении:
- Без него?
Капитан люто сказал:
- Да, без него! Он и так сказал достаточно, даже если сам еще не понял. Не ясно? Сверхцивилизации не дерутся дубинками, будь они деревянными или атомными - для них разница невелика. Дубинка - оружие дикарей, но даже у нас удачным словом ранишь больше, чем камнем...
Они стояли вдоль стен, выжидающе смотрели на него.
- С техникой у них в порядке, - продолжал он. - Ни одна сторона не может рвануть другую, а самой уцелеть. Остается ударить по самому человеку... Вот это победа, так победа! Ведь цель войны - покорить противника? Унизить его? Доказать свое превосходство. Вот они и ударили...
Механик кашлянул, прочистил горло и сказал:
- Другая сторона ответила тем же.
- Да.
- Так как же идет война? - спросил недоумевающе один из ученых. Капитан узнал одного из наиболее заносчивых, не упускавших случая обвинить его в пришибеевщине. - Должны же быть обмены ударами... термоядерными и аннигиляционными!
Капитан вскочил, он был бледен как смерть. От экрана падал слабый свет, и капитан казался болезненно зеленым. Голос у него странно изломался. Словно мышцы перехватило острой болью:
- Когда на Земле приручили коней, то в мечтах на Луну летали на крылатых конях... Александр Великий летал туда же на орлах, а Жюль Верн отправил своих героев на воздушном шаре... Ганс Пфааль Эдгара По добрался туда же уже на воздушном шаре... А когда пришла пора ракет, то простаки решили, что это и есть ключ во вселенной. Мы же видим, что ракеты остались в окололунном пространстве, до звезд добираемся только по силовым полям Вселенной... Не понятно? Они дерутся идеями! Находят или создают какую- нибудь вредненькую философскую идею, например, антисайонтизм, умело принаряжают, забрасывают в лагерь... не скажу, противника, это грубо, а в лагерь людей, избравших другой путь развития общества.
