Увидел?
Телепат замолчал, по всей видимости, занявшись сканированием местности. Спустя пару минут, в моем мозгу раздался неуверенный голос:
С удовольствием. Делать мне больше нечего, кроме как за вампирами по темноте носиться.
В следующее мгновение окно разлетелось сотнями осколков, почему-то напомнивших мне брызги воды. Один из них чиркнул по моей щеке, оставив тонкую борозду, мгновенно отдавшуюся острой болью. Впрочем, все самое неприятное было еще впереди — в комнату грациозно шагнула темная фигура, от которой явственно несло запахом тухлых яиц — сильнейшей злостью. Я с трудом сдержался, чтобы не заткнуть нос. Впрочем, это все равно бы не помогло, а притуплять эмоциональную чувствительность я пока не научился.
— Тварь! — прошипел вампир и бросился на меня. — За свободных вампиров!
Оскалившаяся физиономия приблизилась так быстро, что я даже не успел толком испугаться.
— Анубрысьотсюда! — закричал Осокин, влетая в комнату размазанным силуэтом. Причем я сразу понял, что фраза обращена именно ко мне.
Я резко кувыркнулся в сторону, как это часто делал во время спаррингов с учителем, когда начинал проигрывать. В последний момент кто-то схватил меня за ногу, и поднял в воздух. Со всей силы лягнув наглеца другой ногой, я шлепнулся на пол. Ах так?! Не глядя на противника, я провел подсечку из положения лежа. Вампир рухнул на меня всем телом и подозрительно неразборчиво заматерился:
— Твоючтожтыделаешьто...
Осокин вскочил на ноги прежде чем я успел извиниться, и выпрыгнул в темноту ночи через разбитое окно. Я остался лежать на полу, пытаясь понять, что же сейчас произошло.
Борис Абрамович, вампир у меня в комнате… был.
Я поднялся на ноги, схватил с пола ножку непонятно каким образом поломанного стола, и выглянул на улицу.
Кромешная тьма, и мертвая тишина. Вампира след простыл, как, кстати, и «сверхов».
— Что встал? — раздался из темноты недовольный голос Палыча.
Я подпрыгнул на месте, и чуть было не бросил в него ножку стола, но в последний момент сдержался. «Сверх» буквально материализовался из темноты на том месте, где еще секунду назад лежала густая черная тень.
Так и заикой можно остаться.
— А что мне еще делать-то? — нервно спросил я.
— Можешь пойти, попинать труп убитого вампира.
Значит, скрыться ему не удалось! То-то я больше не ощущаю «вторым носом» запаха тухлых яиц.
— А пинать-то зачем? — не понял я.
— Из вредности? — предположил «сверх», но быстро посерьезнел. — Хватит болтать попусту. Пойдем, попробуешь опознать незваного гостя. Вдруг вы раньше виделись.
Перед глазами тут же возникла оскалившаяся зубастая физиономия.
— Вот уж вряд ли, — скривился я.
Вампир лежал на земле, неестественно подвернув руки под спину. Хотя нет, с руками все было в порядке — это голова его была повернута на 180 градусов.
— Ничего себе, — присвистнул я.
Как ни странно, я не испытывал никаких чувств, кроме легкой брезгливости. То, что ворвалось ко мне в комнату, иначе как монстром назвать было нельзя. А мертвые монстры, это уже не так страшно.
Склонившись над телом, я всмотрелся в любезно подсвеченное фонариком лицо.
— Нет, я его никогда не видел.
— Так я и думал, — хмыкнул Истов. — Эти гады каким-то образом вычислили нас.
— А может, он уже того, агент-то наш... Один из них? — проговорил вслух Палыч.
Истов кивнул.
— Лешка, оттащи труп куда-нибудь в темное место, чтобы до него не добралось солнце. Завтра в лабораторию отправим. У них этого добра и так полно, но еще один образец лишним не будет.
«Сверх» послушно поднял мертвого вампира и закинул на плечо.
И тут я вновь почувствовал знакомый запах.
Еще один вампир! Или нет... уж больно неожиданно он появился. То ли кто-то из «сверхов» резко переменил свое ко мне отношение, то ли...
Я вгляделся в лицо вампира, лежащего на плече Осокина. С виду мертвее некуда.
Может, я зря нервничаю? «Сверхи» же должны разбираться в вампирах, одной сломанной шеи явно недостаточно, чтобы успокоить эту тварь.
И тут голова трупа шевельнулась и открыла глаза.
— Бросай!
Осокин среагировал мгновенно. Для меня. В своем времени он наверняка успел двадцать раз подумать.
Вампир полетел в ближайшие кусты, а к нам на помощь уже бежал Истов. О его приближении можно было судить по все отчетливей звучащей ругани.
Откуда-то из темноты вынырнул Палыч.
— Вы чего здесь орете?
— Вампирожилёмоё! — возбужденно пояснил Осокин.
Кусты затрещали, и из них выбралось... тело. Похоже, у вампира не было практики в хождении задом наперед. Он никак не мог решить, то ли ему идти спиной вперед, то ли лицом назад.
Осокин издал боевой клич и ударил его с разбегу ногой. Должен заметить, что меня во время тренировки он ударил почти с места, а вот вампиру явно не повезло. Кровосос получил такое ускорение, что исчез из виду за доли секунды.
Тут, наконец, прибежал Истов с фонариком наперевес.
— Что случилось?
Палыч указал на то место, где еще секунду назад стоял оживший вампир.
— Эта тварь ожила!
Луч фонаря пробежался по поломанным кустам, но нашел лишь пару сиротливо стоящих ботинок.
— Нехило ты ему вдарил, — хмыкнул Истов. — Теперь-то он точно мертв. Надеюсь, тело хоть недалеко улетело.
— Главное, чтобы он больше не вставал, — нервно сказал Осокин. — Это не вампир, а зомби какой- то.
— Чему ты удивляешься, вампиры очень живучие, — блеснул я своими знаниями. — Вы же охотились на них раньше, должны были знать.
— Во-первых, мы стараемся брать их живьем. А во-вторых, — в голосе Осокина вновь прорезались нервные нотки, — они не настолько живучи!
Мда... Похоже, до этого они встречались с какими-то недоделанными вампирами. Или очень молодыми? Между прочим, Кельнмиир рассказывал, что возраст имеет огромное значение даже для левых вампиров. Или как он их там называл? Низшие! И Гор говорил о чем-то подобном… да, да, он тое использовал это слово — «низшие».
