Я пожала плечами, кивнула, надела маску и вышла вон. Самое время: благотворное воздействие Джуффинова успокоительного массажа уже начало проходить, а уши мои еще пылали от стыда. Следовало их остудить, хоть немного.
Больше всего на свете мне хотелось ускользнуть из Дома у Моста незамеченной. Не было у меня душевных сил на еще один диалог. Я собиралась спокойно посидеть в своем любимом кафе на Площади Побед Гурига Седьмого и съесть там ровно столько мороженого, сколько успею за отведенные мне на это дело два часа. Вернее, полтора: надо же учитывать еще и время на дорогу. Компаньоны для такого дела мне были без надобности.
В Зале Общей Работы было пусто, зато в коридоре меня поймал Лонли- Локли. Буквально вот из засады выскочил: только что не было никого, и вдруг — хлоп! — и сэр Шурф кладет мне на плечо тяжкую свою длань. В защитной рукавице, к счастью — или к сожалению. Это как поглядеть.
— А разве ты не разбираешь архивы? — с надеждой спросила я.
— Я разбирал их в течение полутора дюжин дней. И только что закончил эту работу. Пойдем пообедаем, Меламори. Есть разговор.
Я поняла, что мои мечты о мороженом накрылись дырявой шляпой. Обедать с сэром Шурфом — дело серьезное. Тут уж хочешь не хочешь, а придется начинать с закуски, требовать суп, потом второе блюдо и десерт — ну в точности как в гостях у родителей. То еще удовольствие.
Я махнула на все рукой и сказала ему чистую правду:
— Шурф, я не хочу обедать. Я хочу мороженого. Много-много. И чтобы все от меня отстали.
Он задумался, потом спросил:
— А одним первым пунктом ты готова ограничиться?
— То есть?
— Ты будешь есть мороженое, но в моем обществе.
— При одном условии, — мстительно сказала я. — Если ты тоже будешь есть только мороженое. А не хлюпать супом.
Он и бровью не повел.
Пришлось мне вести его в кафе на Площадь Побед. Странное дело: никто это место не любит, даже сэр Макс только ради меня терпел, а мне там хорошо. Ну и семьдесят сортов мороженого — это тоже не шутка. Где еще такое найдешь!
Увидев, с каким смирением и стоицизмом сэр Шурф поглощает голубое мороженое из Гугландских трав, я смягчилась.
— О чем ты хотел поговорить? Сейчас самое время.
— Ничего особенного. Просто хотел предложить тебе свою помощь.
В таких случаях принято говорить: «Я так и села». Но я уже и без того сидела на плетеном стуле, так что обошлось.
— В чем ты собираешься мне помогать? — наконец спросила я.
Он помолчал, обдумывая формулировку. Ничего путного так и не придумал, поэтому сказал очередную нелепость:
— Я хочу помочь тебе жить дальше.
— Лучше помоги мне жить ближе, — хмыкнула я. — Все ближе и ближе с каждым днем… Сэр Шурф, ну что ты мелешь? Взрослый ведь человек…
— Вот именно, взрослый, — согласился он. — И поэтому понимаю то, чего не понимают другие: ты не справляешься. Сколько раз тебе сегодня хотелось закатить скандал?
Я попробовала честно сосчитать, но ничего толком не вышло.
— Раз восемь. Или десять. Или дюжину… Мало, я понимаю. Но я работаю над собой и скоро буду хотеть закатить скандал гораздо чаще!
Бесполезно. Он не оценил моей иронии, а строго кивнул:
— Вот именно.
На его счастье, в этот момент мне принесли новую вазочку с мороженым. Поэтому и только поэтому предыдущая, опустошенная уже посудина не полетела ему в голову. А ведь как хотелось!
— Тебе надо начать заниматься дыхательной гимнастикой, — мягко сказал Шурф. — Спокойствие — единственное, что тебе по-настоящему нужно. Все остальное у тебя есть.
— До фига всего у меня есть, ага, — буркнула я. — Просто вот весь Мир!
— И это тоже, — флегматично подтвердил Шурф. — Весь Мир и великое множество других Миров. Путешествуй — не хочу. Но для начала надо успокоиться. Иначе ничего не выйдет.
— Шурф, миленький, ну сам подумай: зачем мне сдался весь Мир — этот или любой другой? — жалобно спросила я. — Что я с ними делать буду?
— Там разберешься, — он пожал плечами. — Не маленькая… Ты ешь свое мороженое, оно тает.
— Спасибо, — буркнула я. — Сама вижу.
— Заниматься будем каждый день, — твердо сказал Лонли-Локли. — Когда работы нет — в моем кабинете, в Доме у Моста. Когда дел по горло — после службы, по вечерам. Да ты не смотри на меня с таким ужасом. Всего полчаса в день, больше я от тебя не требую.
— Не хочу я ничем заниматься, — проворчала я.
— Конечно не хочешь. Но придется. Ты же меня знаешь, — вздохнул сэр Шурф. Он, надо думать, сам уже смертельно устал быть таким взрослым, мудрым, надежным и непоколебимым, человеком-скалой. Но деваться ему было некуда. И мне тоже.
— Пешком в Арварох уйду! — вяло пригрозила я. — Будете все знать…
— Сперва верни себе хорошую форму, а потом — хоть в Тихий Город, — галантно поклонился мне Шурф.
Это был очень интересный поворот темы. Мне и в голову никогда не приходило, что я тоже могу попробовать…
— Ты очень способная, — строго сказал Лонли-Локли. — К тому же училась у Арварохских буривухов, а это редкая удача. В нашу эпоху никому не удавалось втереться к ним в ученики. Только в древности. Будет глупо, если ты все это профукаешь. А теперь ешь свое мороженое, а я, пожалуй, еще успею перекусить по-человечески. В «Обжоре Бунбе», говорят, появился новый сырный суп. Надо бы его попробовать.
Я вдруг поняла, что сейчас — вот именно сейчас! — совершенно не хочу с ним расставаться. Поэтому я бросила на стол несколько мелких монеток и вскочила.
— Я тоже буду этот твой дурацкий сырный суп, — сказала я. — Ишь ты, удрать он решил…
— Я всегда знал, что ты обладаешь врожденной житейской мудростью, леди. — И Лонли-Локли галантно подал мне руку.
В кабинет Джуффина я вернулась не то чтобы в хорошем настроении, но вполне в состоянии как-то справляться с жизнью. В ту пору это казалось мне совершенно упоительным ощущением. Справляться! С жизнью! — вы только вдумайтесь!
Очень необычное по тем временам состояние.
Шеф, разумеется, получил свою подушку. Ну, то есть не свою, а старухину. Сжимал ее в объятиях, только что не стонал от восторга. Подушка была небольшая, овальной формы. По лиловому фону вышиты бледно-розовые цветочки. С виду — ерунда и дешевка, я бы такую и даром не взяла. Но некоторым, знаю, нравится.
— Ты непременно должна это попробовать! — накинулся на меня
