скажем, к завтрашнему утру. Но для этого нужно слушаться. Потом можешь снова поступать по своему разумению, хотя не сказал бы, что это идет тебе на пользу.
В общем, я крепко влип. Переспорить сэра Шурфа Лонли-Локли – непростая задача, тут даже мое врожденное ослиное упрямство не работает. Правда, он не слишком часто вмешивается в мои дела, за что ему большое человеческое спасибо. Но если уж этот тип поставил перед собой благородную цель свить из меня пару-тройку веревок, будьте покойны, совьет, еще и узлом завяжет, чтобы мало не показалось.
Поэтому мне пришлось не только кое-как усесться, опираясь на подушки, но и рот открыть. Во рту, как оказалось, обитали звуки, поначалу не слишком членораздельные, но мой друг и мучитель был чертовски терпелив и настойчив. Поэтому пришлось эти самые члены как-то разделить.
– Я нажрался супа, чтобы найти Магистра Хаббу Хэна, – наконец выговорил я. И умолк в надежде, что теперь меня оставят в покое.
Не тут-то было. Сэр Шурф озадаченно покачал головой:
– Ничего не понимаю. Объясни по-человечески: кто такой Хабба Хэн, зачем он тебе понадобился ипри чем тут суп Отдохновения?
Я окончательно уразумел, что мучения никогда не закончатся, смирился с этой мыслью и принялся рассказывать все с самого начала. Поскольку объяснения мои были сбивчивыми и путаными, пришлось повторить рассказ раз пять. За окном тем временем стемнело, а я с изумлением обнаружил, что дела мои, конечно, все еще плохи, но уже не так далеко безнадежны, как пару часов назад. Тошнота, по крайней мере, почти прошла. И тело ныло уже не с таким энтузиазмом. Появились шансы, что когда-нибудь ему это надоест.
– Это какая-то изумительная глупость, – резюмировал мой друг. – Из ряда вон выходящая. Тем не менее безумием от тебя не пахнет, что само по себе неплохо, но исключает самое простое и разумное объяснение ситуации. Если бы я знал тебя немного хуже, я бы решил, что ты меня обманываешь. Или что тебя околдовали. Но нет, пожалуй, ты действительно ел суп Отдохновения совершенно добровольно, в полной уверенности, будто это поможет делу. Поразительно. Не знаю, что и сказать.
– Конечно глупость, – вяло подтвердил я. – Но других идей у меня не было.
– А зачем какие-то идеи? – строго спросил Шурф. – Насколько я понял, ты ведь даже не пробовал найти этого загадочного Хаббу Хэна, так? Я имею в виду, просто ходить по городу и искать, как с самого начала советовал тебе сэр Джуффин.
– Не пробовал, – печально подтвердил я.
– Но почему?
– Так ведь заранее ясно, что ничего не выйдет. Искать и не хотеть найти – я так не умею. Вот ты, думаю, смог бы. Но я – не ты, к сожалению. Как будто сам не понимаешь, некоторые вещи попросту невозможны. И у каждого свой индивидуальный набор этих самых некоторых вещей.
– Я понимаю одно: нет ничего невозможного, – отрезал он. – Ни для меня, ни для тебя, вообще ни для кого. Трудно многое, да что там, почти все в жизни трудно. Но “невозможно” – это бессмысленное слово. Опасная, ложная идея. Зря ты в нее так вцепился.
Я вздохнул. В любом случае сил на спор у меня не было, да и смысла я в том не видел. Невозможное не перестанет быть невозможным оттого, что я прекращу называть его этим словом, – так мне тогда казалось.
– Скоро сюда придет сэр Джуффин, – сказал Шурф. – Он только что прислал мне зов. Не сомневаюсь, его знахарских познаний с лихвой хватит, чтобы завершить то, что я начал. А я поеду домой. Но прежде хочу попросить тебя об одном одолжении.
Я уж насколько был плох, а встрепенулся. Сэр Шурф Лонли-Локли, мягко говоря, не каждый день обращается к окружающим с просьбами. То есть практически никогда. Зачем ему чьи-то одолжения? Такой, в случае чего, сам возьмет все что причитается – если еще соблаговолит снизойти.
– Когда ты чего-то не понимаешь или не знаешь, как поступить, ты обращаешься за советом к сэру Джуффину, – сказал Шурф. – И это, конечно, правильно. Но я очень прошу, когда тебе в очередной раз покажется, будто ты все очень хорошо понимаешь и совершенно точно знаешь, что следует делать, не поленись обсудить свои достижения со мной. Например, сегодня утром пять минут беседы могли бы сэкономить тебе как минимум сутки времени; о здоровье и прочих вещах уже не говорю.
– Ладно, – неохотно согласился я. – Но учти, это будет довольно утомительно. В последнее время мне почти все время кажется, будто я лучше всех знаю, что мне следует делать.
– Это заметно, – сухо согласился мой друг. – Ничего, я как-нибудь справлюсь. Все лучше, чем каждый вечер рыскать по городу в поисках твоего почти бездыханного тела.
– Так, выходит, ты меня искал? Не случайно мимо шел? Что, кто-то из прохожих меня узнал и побежал в Дом у Моста за подмогой?
– Узнал ли тебя кто-то из прохожих – это вопрос к сэру Кофе. Думаю, сейчас он как раз собирает сплетни о твоих выходках. Но в Дом у Моста никаких жалоб не поступало, так что можешь считать, я действительно случайно шел мимо. В любом случае это к делу не относится.
– Но… – начал было я.
– Не относится, – мягко повторил он. – И пожалуйста, не забывай о дыхательных упражнениях. Сейчас они нужнее, чем любое лекарство. Хорошей ночи.
С этими словами сэр Шурф стремительно удалился, уступив место Джуффину. В отличие от моего спасителя, шеф выглядел чрезвычайно довольным, как будто моя выходка оказалась лучшим подарком ко Дню Середины года.
– Что хорошо, – с порога начал он, – зная сэра Шурфа, я ни на миг не сомневаюсь, что ты свое уже получил сполна. Так что я могу не трудиться тебя ругать, правильно?
Я промычал нечто невразумительное. Дескать, так и быть, можно не трудиться. Тем более я все равно неоценю.
– Идея насчет супа Отдохновения, конечно, совершенно идиотская, – говорил Джуффин, одновременно выстукивая костяшками пальцев по моему темечку какой-то причудливый марш. – Но остроумная, ничего не скажешь. Я бы ни за что до такого не додумался. Я имею в виду, не додумался бы, что ты додумаешься. Не ожидал, честное слово! А ведь, казалось бы, все должен предвидеть.
Мне от его манипуляций слегка полегчало. Так что появилась возможность окончательно осознать, что я натворил, и тихонько заскулить от стыда.
Джуффин сделал вид, будто его это не касается.
– Знаешь, что самое восхитительное? – спросил он. – Кофа рассказывает…
На этом месте я практически взвыл в голос, но шеф как ни в чем не бывало продолжил:
– Так вот, Кофа рассказывает, что в трактирах уже вовсю судачат о безумце, который носился по городу, пугал прохожих проповедями о пользе путешествий между Мирами и исцелял желающих от всех напастей… Да успокойся ты, никто тебя, кажется, не узнал. А если и узнал, то благоразумно помалкивает. Во всяком случае, твое имя в сегодняшних городских новостях пока не фигурирует.
– Правда, что ли? – изумился я.
– Правда, правда. Вспомни, сколько раз я тебя обманывал, и признай, я никогда не делал этого ради утешения. И сейчас не стал бы. Ты лучше слушай меня внимательно, не пожалеешь.
За предложением внимательно слушать последовала драматическая пауза,