человека. Я твердо пообещал себе не злоупотреблять этим методом. Прибегать к нему, только когда почувствую, что мои запасы братской любви к нему в очередной раз исчерпались. Возможно, тогда мне удастся дожить хотя бы до конца года.
Впрочем, судя по тому, что я жив до сих пор, я здорово недооценивал его выдержку.
Прекрасно даже не то, что я спал почти до заката, а то, что проснулся совершенно самостоятельно. Шурф Лонли-Локли меня не будил, и вообще никто. На радостях я хотел было послать зов шефу, узнать, как у нас дела, но в последний момент решил, что лучше не рисковать. Вполне возможно, они там в Доме у Моста просто забыли о моем существовании, но стоит подать признаки жизни, и начальство тут же возопит, что мое отсутствие ранит его нежное сердце. И плакал тогда завтрак. С утра- то я еще могу без него обходиться, но отсутствие завтрака после заката ставит под угрозу само мое существование.
Спасаться я решил в «Алой булке», — этот маленький трактир, к моему горькому разочарованию, закрылся, вернее, переехал в Новый город больше дюжины лет назад. Не то чтобы там так уж вкусно готовили — не хуже, чем у большинства соседей, но, скажем, с тем же «Обжорой Бунбой» не сравнить. Однако красота и веселый, покладистый нрав владелицы целиком искупали все несовершенства ее повара.
Сообщив хозяйке, что ее роскошная задница — зрелище, затмевающее даже закат над Хуроном, я сделал заказ, огляделся в поисках места и увидел, что в дверях стоит сэр Хамбара Гаттон. Хвала Магистрам, он успел переодеться, и теперь на его костюм было приятно смотреть — тонкая алая скаба под элегантным голубым лоохи, а на голове желтый тюрбан, великолепно дополняющий этот изысканный ансамбль. Увидев, что я его заметил, сэр Хамбара улыбнулся, приветливо и, как мне показалось, смущенно:
— Я не решился побеспокоить вас дома и поэтому специально зашел за вами сюда. Но если вы хотите поесть в одиночестве, я могу подождать где-нибудь по соседству.
— Да нет, зачем. — Я даже удивился такой деликатности. — Буду рад, если составите мне компанию. Только имейте в виду, кухня здесь не то чтобы выдающаяся.
— Неважно, — отмахнулся он. — Я не голоден, а Осский Аш, хвала Магистрам, везде одинаков.
Я внутренне содрогнулся. Осский Аш — отличное пойло, но лично меня он почти мгновенно сшибает с ног. И если придется прямо с утра пить его за компанию, день закончится, так толком и не начавшись.
Видимо, мои чувства отразились на лице, потому что сэр Хамбара поспешно предложил:
— Вы будете есть, а я пить. Таким образом, из нас двоих в сумме получится один приличный клиент.
— Пожалуй, — согласился я. — Честно говоря, я только что проснулся. К тому же в ближайшее время наверняка выяснится, что меня ждут на службе. Я просто оттягиваю этот момент, как могу.
— Весь день пытаюсь — не то чтобы напиться, просто немного расслабиться, — пожаловался сэр Хамбара, лихо отхлебнув чуть ли не половину своей порции. Ничего не выходит, как будто воду пью. Кстати, будет смешно, если в один прекрасный момент выпитое все-таки подействует — все одновременно. Пока этого не случилось, сделаю то, ради чего вас выследил. Выражу глубочайшее восхищение в единственно доступной мне сейчас форме.
Он поднялся из-за стола и отвесил мне в высшей степени церемонный поклон. Я даже немного растерялся.
— Нет-нет, я не свихнулся, услышав, что Кетта-риец не собирается запирать меня в Холоми, — усмехнулся сэр Хамбара. — И не стараюсь столь причудливым способом свести с вами дружбу. Просто отдаю должное человеку, сумевшему вцепиться в единственную подсказку, которую я смог ему дать. Шансов на это, честно говоря, почти не было. Я и не надеялся, просто сделал то немногое, что мог, совершенно не рассчитывая, что моя попытка принесет хоть какой-то результат. Вы же, на мой взгляд, совершили невозможное.
— Похоже, на это ушли все мои силы и способности, — вздохнул я. — Потому что понять, о чем вы говорите, по идее, должно быть несложно, да? А я все равно не понимаю.
— Это я скверно объясняю. После общения с Кеттарийцем поневоле начинаешь думать, будто все вокруг прекрасно осведомлены, что у тебя на уме. На самом деле произошло вот что. Заклинание, которым связал меня мой бывший приятель, исключало возможность не только открыто рассказать кому-то о своих делах, но даже намекнуть. В противном случае я бы давно нашел выход, благо мастеров разгадывать ребусы среди моих знакомых всегда хватало. Скажу больше, если бы я решил под каким-нибудь предлогом встретиться с тем же Кеттарийцем или Кофой, я бы погиб мучительной смертью при первой же удачной попытке собеседника порыться в моих мыслях. То есть я, кроме всего, должен был любой ценой избегать прямого контакта с проницательными людьми вроде них, а если уж не удалось уклониться, защищать свою внутреннюю территорию от вторжения сколько хватит сил.
— Безвыходное положение, — кивнул я.
— Не то слово. И вдруг Кеттарийцу взбрело в голову прислать ко мне по пустяковому делу именно вас, человека, лично знакомого с леди Гетти, да еще в тот самый день, когда она должна была прийти ко мне, уладив дела на спрятанном накануне корабле. Разумеется, устроить вам дружескую встречу в гостиной означало подписать себе смертный приговор. Но немного вас задержать в надежде, что вы с Гетти столкнетесь у входа, — это я мог. Случайная встреча на улице — это просто случайная встреча на улице, я тут как бы и ни при чем.
— Похоже, вы пошли на огромный риск, — сказал я.
Вспомнил, с каким энтузиазмом он демонстрировал мне свои волшебные побрякушки, гонял по столу послушную командам посуду из Квехо, дирижировал сводным хором охранных амулетов. И все это время его жизнь висела на волоске. Поразительная все-таки выдержка у человека. Вот что значит старая школа.
— Ваша правда. Но что мне еще оставалось? Самое трудное было — сперва искренне увлечься разговором, а потом спохватиться и выпроводить вас в нужный момент. Я немного поспешил, вы уже сели в амобилер, а Гетти еще не было, но, к счастью, вы ее все-таки увидели. И обернулись посмотреть, куда она вошла. Максимум, на что я мог рассчитывать, — что вы расскажете об этой встрече брату, который по понятным причинам до сих пор следит за делами бывшей подружки, чтобы в случае нужды прийти на помощь, — это совершенно в духе сэра Анчифы, которого я, надо сказать, безмерно уважаю, сколь бы двусмысленным ни казалось наше с ним нынешнее взаимное положение... Ну, то есть, по моим расчетам, при максимально благоприятном стечении обстоятельств обман мог вскрыться, и в этом я видел шанс на спасение — мизерный, но единственно возможный. Однако вы превзошли не только мои ожидания, но даже самые смелые мечты. Не знаю, как вам это удалось.
— Просто повезло, — честно сказал я. — Если бы на следующий день в городе не объявился веселый призрак, если бы сэр Кофа не отправил меня побеседовать с его создателем, если бы не выяснилось, что сэр Атва гостит у своего брата, Королевского парфюмера, если бы тот не стал спьяну жаловаться, что жена уехала в Куманский Халифат, если бы я не встревожился сдуру, что леди Гетти потом объяснит отсутствие товара пиратским нападением, а мой Ан-чифа, чего доброго, возьмет вину на себя, чтобы ее прикрыть, — если бы, если бы, бесконечные «если бы»... Я вот думаю, может, просто у нашего Короля такая счастливая судьба, что всякий заговор против него раскрывается как бы сам собой? Вот и вы уж на что сами влипли, а, выходит, делали что могли, лишь бы хоть какой-то знак подать.
— Ну я-то, положим, не ради Короля старался, — отмахнулся сэр Хамбара.
— Нет, это понятно, что вы спасали себя. Но в итоге ваши действия пошли на пользу Его Величеству. Именно это я и называю удачей.
— Пожалуй, — кивнул он. И, помолчав, добавил: — Только спасал я, конечно, не себя.
