за инакомыслие. После смерти Черненко череда событий, окончательно подорвавших доверие народа к власти, нарастала как снежный ком. Здесь и чернобыльская катастрофа, и карикатурная антиалкогольная кампания, и немецкий юнец, приземлившийся в центре Москвы на Васильевском спуске у Кремля, и разгул националистических страстей в Сумгаите, Фергане, Баку, Душанбе… Люди задавались вопросом: во что и в кого верить?
Видно, не случайно повелось в нашей истории, что вера и надежда людская тесно связывались с конкретной личностью, будь то князь или царь, полководец или вождь. Этому были разные причины, но в целом тяга людей к сильной власти была понятна — страна огромная и холодная, многими народами населена и окружена почти со всех сторон недругами.
И после Октября 1917 года советская власть не поломала этой вековой традиции, а скорее, наоборот, усилила веру широких масс во всемогущество своих вождей. По сути дела, судьба народа стала целиком зависеть от воли главы государства и его ближайшего окружения. Драматизм такого положения вещей заключался не только в постоянно висевшей над страной угрозе волюнтаризма и непредсказуемости ее завтрашнего дня. Возлагая на свои плечи всю тяжесть государственных забот, эти люди обрекали себя на сомнительные оценки в будущем, со стороны своих потомков, новых поколений. Ну а народные массы покорно следовали за своими вождями, их соратниками и единомышленниками, поддерживали, как правило, все их идеи, начинания и планы — от разумных и великих до самых абсурдных.
Впрочем, судя по всему, не мы были первыми на этом пути, чреватом заблуждениями и трагедиями. Ведь не случайно еще Ветхий Завет предупреждал человека: не делай себе кумира. Тем не менее сотворение кумиров, возвеличение их подлинных и мнимых заслуг началось в нашей стране еще в первые годы советской власти. Эпоху «вождизма» открыл Ленин, вернее не он сам, а его последователи, которые после смерти Владимира Ильича создали образ, которому люди должны были поклоняться словно идолу. И уже неважно было, что величию Ленина, снискавшего себе бессмертие своими делами и мыслями, претила сама идея идолопоклонства. Огромный созидательный заряд, который несли в себе любовь к Ленину миллионов простых людей, вера в завещанные им идеалы устройства общественной жизни, эксплуатировался затем на протяжении нескольких десятилетий — и Сталиным, и Хрущевым, и Брежневым.
Такую веру можно, пожалуй, сравнить с запасом природных богатств государства, которые иссякают и не восстанавливаются. И только разумное и бережное отношение к ним может продлить их существование. Вера людей тоже не безгранична. Только тает она значительно быстрее, если не подкрепляется реальными шагами на пути к достойной жизни, если слово расходится с делом.
После смерти Брежнева и прихода к власти Андропова в обществе возник на короткое время проблеск надежды на то, что в стране наконец-то восстановится порядок и она сдвинется с мертвой точки. Но это оказалось всего лишь иллюзией, которая растаяла вместе со смертью нового руководителя государства. Приход же к власти Черненко уже не вызвал у народа веры в позитивные перемены. И те 390 дней, которые Константин Устинович пробыл у власти, увы, не дали повода для оптимизма, хотя и были, как я уже говорил, попытки изменить что-то в лучшую сторону.
В результате к перестройке наш народ пришел с огромным дефицитом веры. А намерения ее «архитекторов» переломить ход развития событий обернулись предательским развалом КПСС и ликвидацией СССР. И слава богу, что Константину Устиновичу не привелось увидеть новую рыночно-капиталистическую Россию, созданную на обломках могучей державы, — всё это произошло уже без него. А могила Черненко, судя по всему, стала не только последним захоронением советских лидеров у Кремлевской стены, но и памятником, знаменующим начало заката великой эпохи.
И все же пытливого читателя наверняка беспокоит вполне обоснованный вопрос: как же случилось, что четко налаженная «хранителем партии» система функционирования партийного и государственного аппарата смогла допустить такие непоправимые сбои, которые привели к трагичному концу? Ответов на этот вопрос существует сейчас великое множество, и их нельзя свести к какому-то единому знаменателю. Однако, выражая свое сугубо личное мнение, я бы попытался на него ответить так: при всей строгости и четкости у этой системы было уязвимое место, своя ахиллесова пята — абсолютная убежденность высшего руководства страны в незыблемости действовавшей модели управления страной.
Подобные настроения разделяло и подавляющее большинство честных коммунистов, никто из которых и предположить не мог, что в недрах руководящих органов партии рождается предательская «пятая колонна». И уж совсем представлялось невероятным, что ее ряды может возглавить сам генеральный секретарь — Горбачев. Наивность вылилась в сокрушительное поражение.
Во время правления Черненко еще было некоторое время, чтобы задуматься и оглядеться вокруг. Но почти всем тогда казалось, что легче идти по инерции.
Основные даты жизни и деятельности К. У. Черненко
1978, май — возглавил делегацию КПСС на съезде Компартии Греции.
