ночь, то ли он так привык к энергетическим потокам, что нормальный свет перестал воспринимать вовсе. – Уже вечер?
– Да, Посланник Богини, темнеет, – вздохнул шериф. – Нам ничего не удалось найти…
– Разбивайте лагерь, шериф, выставляйте охрану. Пора позаботиться о ночлеге.
– А как же Семя, правитель? – с такой надеждой спросил северянин, словно от будущего Богини зависела сама его жизнь.
– Я ведь чувствовал, что все получается чересчур легко, – покачал головой Найл. – И только теперь понял, когда начнутся трудности. Вообще-то, мы нашли его, шериф. Просто судьбы сыграла очень злую шутку, то ли засосав упавшую с неба спору в вентиляцию, то ли метнув его в приоткрытое окно. Семя совсем рядом с нами.
Посланник Богини приподнял руки и указал на два здания, уходящих в небо на полукилометровую высоту:
– Оно где-то здесь.
Глава 2
Наверх
Небоскребы представляли из себя два неотличимых друг от друга прямоугольника примерно трехсот метров в длину и двухсот в ширину со сплошными стеклянными стенами и без единой двери. То есть, когда-то вход имелся, и от него даже сохранился длинный и широкий козырек, удерживающийся на четырех столбах.
Вот только все пространство под козырьком оказалось заполнено перемешанной с камнями и плотно утрамбованной землей. Некие строители не просто заделали вход – они завалили его с таким старанием, чтобы и мысли расчистить его ни у кого не возникало.
– Неужели они никогда не выходят наружу? – изумленно покачал головой шериф. – Чего они так испугались, что отрезали себя от внешнего мира?
– Если только это не внешний мир замуровал нечто, скрывающееся внутри, – мрачно поправил северянина Найл. – Вот только хочешь, не хочешь, а входить нужно. Нефтис, помоги.
Посланник Богини и его телохранительница отошли к ближайшим развалинам, выбрали там обломок бетона размером с человеческую голову, поднесли к ближайшему небоскребу, раскачали и кинули в стену.
Огромный лист стекла метров пяти в длину и около трех в высоту, дрогнул, мелко завибрировал, издав низкий утробный звук и внезапно с легким хлопком превратился в мельчайшую белесую крошку…
– Вот и все!.. – правитель перекинул из-за спины щит и обнажил меч, но Нефтис успела шагнуть в открывшийся проем первой.
Внутри дома пахло пылью с легким привкусом мускуса, веяло легким ветерком. Благодаря полностью застекленным стенам никакого сумрака после улицы не ощущалось.
Посланник Богини и Нефтис оказались в обширном холле со столбами, отделанными зеленым мрамором, идеально ровными белоснежными потолками и полом… Полом, засыпанным толстым слоем хитиновых панцирей.
Опытный охотник, Найл сразу различил в общей массе и спинные пластины черных скорпионов, и лупоглазые головы сколопендр, и разломанные лапы смертоносцев.
– Однако интересный зверек живет в этой норе, – пробормотал, останавливаясь, правитель. – Я вообще не представляю, кто, кроме смертоносца, может справиться с гигантской сколопендрой. Поскольку скелеты пауков валялись на полу наравне со всеми прочими, восьмилапым неизвестный хищник почти наверняка не являлся.
Следом за первыми братьями в разбитое окно пробрались остальные члены отряда, и правитель почувствовал себя намного спокойнее.
– Кавина, Навул, Калла, Аполия, – распорядился северянин, поддав ногой череп многоножки, при жизни достигавшей в длину никак не менее полусотни шагов, – приготовьте арбалеты. Как думаете, мой господин, где этот монстр может прятаться?
По первому впечатлению, холл небоскреба выглядел пустым, как кухонная кастрюля. Совершенно пустое пространство между прозрачными стенами, разрываемое только толстыми несущими опорами здания.
– Может быть, они как раз многоножку тут и замуровали? – предположила Нефтис. – А сама она потом сдохла от голода.
– Надеюсь, это так, – кивнул Найл, но меча из рук не выпустил.
Снова собравшись в боевую колонну, братья по плоти двинулись к центру помещения, хрустя пересохшими панцирями под ногами. Правитель, не забывая смотреть по сторонам, время от времени раскидывал сандалией хитин, пытаясь разобраться в гастрономических интересах прежнего обитателя обширной пещеры.
Вот два приплюснутых с боков панциря, присыпанные золотой пыльцой. Мотыльки-златоглазки – некрупные, с человеческую ногу, хищные мухи с желтыми глазами и крыльями того же цвета. Эти подлые твари охотятся только на людей: пикируют со стороны спины и вонзают похожий на вытянутый конус хобот в тело, стремясь не убить, а только тяжело ранить жертву. Пока человек еще жив, они сосут из него кровь, а когда умирает – откладывают в тело личинки. Возможно раньше, когда на Земле помимо людей водились иные существа с мягким телом, им тоже доставалось от златоглазок – но теперь выбор добычи стал чересчур скуден. По счастью, смертоносцы, заботясь о своем стаде двуногих, истребили практически всех мух в городе и окрестных песках. Но вот многоножке эту хищницу не поймать – не станет златоглазка спускаться с небес, чтобы угодить кому-нибудь на обед.
А эта продолговатая, слегка выгнутая пластина принадлежит слизняку. Это ведь только с виду коричневый липкий падальщик, истекающий слизью, не имеет никакого панциря. На самом деле под верхним тонким слоем кожи у него спрятана довольно прочная броня, прикрывающая спину и верхнюю часть боков. Говорят, раньше в Провинции, где в многочисленных ручьях слизняков хватает по сей день, из этих пластин изготавливали хорошие кирасы – но от парализующей воли смертоносцев кирасы людей так и не спасли.
Вот и чешуйчатые кольца панцирной многоножки – исконного обитателя сырых ног и тоннелей, а рядом с ними – слюдяные крылышки стрекозы.
Интересно, что это за хищник способен одновременно ловить и летающих насекомых, и выуживать норных тварей, и с многоножкой справиться, и со скорпионом? Первыми вспоминались, естественно, смертоносцы, умеющие и высоко кружащую чайку волей парализовать, и клопа импульсом страха из норы выпугнуть. Вот только паучьих панцирей на полу лежало подавляющее большинство.
– Посланник! – окликнул правителя Навул. – Посмотри сюда! Дорога наверх!
Паренек обнаружил в одной из несущих опор широкий проем. Вверх и вниз уходила прямоугольная шахта с ребристыми стенами, причем под ногами в ней царила кромешная тьма, а вот наверху светлели одно над другим множество ярких пятен.
– Ну да, разумеется, – кивнул Найл, заглядывая в двери. – Шахта лифта. Как я сразу не вспомнил? В таких домах люди попадали домой или на работу с помощью лифтов, и количество этажей проектировалась исходя не из прочности материалов, а исходя из производительности подъемных механизмов. Чем быстрее, и чем больше двуногих можно было одновременно перевезти в кабинках, тем выше строился небоскреб. Только лезть наверх по шахте ни к чему, в какой-то из опор должна иметься лестница.
– Здесь! – отозвалась закинувшая щит на спину и сжимающая в руках арбалет Калла. – Здесь ступеньки, только воняет сильно!
Покрытая темной смолистой коркой с обширными пятнами сиреневой плесени и пахнущая застоявшимися нечистотами лестница резко контрастировала с нарядным зеленым мрамором отделки.
– Мерзость какая! – поморщился северянин. – Что это может быть?
– Больше всего это напоминает… – Посланник Богини присел у дверного проема на корточки и процарапал ступени куском хитинового панциря. На поверхность корки выступила голубоватая слизь. – Больше всего это напоминает паучью кровь, – правитель откинул испачканный обломок в сторону. – Причем пролитую всего пару дней назад и в весьма большом количестве. Тут убили никак не меньше двух десятков смертоносцев.
– Вы шутите, мой господин! – не поверил шериф. – Десятки восьмилапых погибли здесь, где даже крыс
