– Я хочу ее услышать, – настаивает Джек. – Знаешь что, я сейчас приду.
– Что? – Я подпрыгиваю в кресле. – Только не это.
– Да, мы отпразднуем твою победу над собой.
– Я не одета.
Джек замолкает, а потом спрашивает:
– Ты не одна? – И, не дожидаясь ответа, продолжает: – Все равно хочу с тобой повидаться. Мы можем поговорить о делах.
– Но ты же на другом конце города, – протестую я.
– Это галерея там. А я в квартире, всего в трех кварталах от тебя.
– Да? И чья же это квартира?
Джек не отвечает.
– Послушай, это событие, которое нужно отметить. Не беспокойся, я не собираюсь подниматься и домогаться тебя. Если только ты сама не захочешь. Нет, Лекси, я серьезно. Не буду подниматься. Встретимся у тебя в холле через четыре минуты. – И вешает трубку.
За четыре минуты я могу сделать не так уж много, чтобы привести себя в порядок. Натягиваю топ поверх спортивного бюстгальтера и вместо пижамных штанов надеваю длинные широкие шорты. Мои волосы снова бунтуют, я никак не могу собрать их в хвост. Ну и ладно, оставлю как есть. Лицо? Макияж после утренней встречи в «Либерти-банк» стерся и размазался вокруг глаз. И это, как ни странно, смотрится очень сексуально. Времени что-то подправлять нет. Фиолетовые шлепанцы ждут меня у двери.
Когда я выхожу из лифта, Джек входит с улицы в холл. На нем выцветшие джинсы, футболка горчичного цвета и высокие ботинки. На широких плечах – брезентовая сумка.
– Вовремя успела. – Он улыбается и, прежде чем я успеваю как-то отреагировать, хватает меня за руку. – Мне нравятся твои кудряшки, – говорит он и тянет меня за собой.
В тишине разносится стук моих шлепанцев. Джек продолжает вести меня за собой в сторону Риттенхаус-сквер где мы выходим на дорожку, выложенную камнем, и останавливаемся у скамейки, над которой горит фонарь.
– Садись, – говорит он, расстегивая брезентовую сумку – Я всегда говорю, что в холодильнике нужно держать шампанское на случай неожиданного праздника – такого, например, как сегодня. – Он достает из сумки бутылку имбирного эля, трясет ее, открывает. Пенящийся напиток капает на тротуар. – К сожалению, нам придется довольствоваться этим.
– Я ценю твои старания.
Джек поворачивается ко мне и садится, скрестив ноги по-турецки. Наклонившись вперед, он опирается на локти и, словно член совета подружек, произносит:
– Расскажи мне обо всем.
– Почему тебе это так интересно?
Джек наклоняет голову и поднимает левую бровь.
– У нас не получилось романтических отношений, но как человек ты мне нравишься и у нас сейчас очень похожие этапы в жизни. И ты, и я начинаем свой бизнес. Это очень тяжелое и рискованное дело. Меня немного пугает. Честно говоря, многие не понимают этого.
Я киваю, соглашаясь, и вспоминаю о том, что подруги не поддержали меня, когда я рассказала им о своих планах.
– Совет подружек не одобрил мою затею.
– Вот видишь, еще одно доказательство, что совет подружек не всегда прав.
– Да.
– Ты стала меньше зависеть от них, пока меня не было?
Не поднимая глаз, я задумываюсь над ответом.
– С тех пор многое изменилось.
– Ладно, хватит про совет подружек. Расскажи мне о «Лекси и K°».
На то, чтобы рассказать Джеку всю историю у меня уходит целый час. Он внимательно выслушивает меня, ни разу не зевнув, и задает массу вопросов. Закончив, я требую, чтобы он рассказал мне про галерею. Мы обсуждаем единоличное владение компанией, акционирование, банковские счета, кредитные линии и, что самое важное, необходимость прислушиваться к велению сердца.
Наконец Джек провожает меня до дома. У подъезда протягивает руку. Я пожимаю ее.
– Лекси, я рад, что мы можем быть друзьями.
– И я рада. Спасибо, что выслушал меня.
Внезапно у меня в глазах появляются слезы. Сегодня был длинный и очень эмоциональный день. Я никому, кроме Джека, про него не рассказывала. Но он понимает, что не сможет помочь мне справиться со слезами и поворачивается, собираясь уходить.
– Дай мне знать, если что-то понадобится. Я буду рядом.
– Да, кстати, где ты все-таки остановился?
Джек, который прошел уже полквартала, кричит в ответ:
