– По служебным делам.
– Не насчет ли табачного кооператива, а? – закинул удочку Джонни.
– Да, никуда не годится ваш кооператив. Нет опытных и честных руководителей.
– Все разбойники! – с неожиданной язвительностью вмешался Стоичко Данкин.
– Что, и тебя нагрели? – спросил Макс.
– Меня-то нет! Старого воробья на мякине не проведешь. Я никогда в кооператив табака и не сдавал… О других говорю.
Стоичко Данкин знал, что такого рода заявления при. Джонни и даже вознаграждаются стопкой ракии.
– А ты кому продаешь свой табак? – спросил Стефан.
– «Никотиане».
– Сразу видно – очень уж добротные у тебя шаровары.
Джонни поморщился, а Стоичко Данкин, покраснев, невольно поджал ноги, чтобы скрыть свои лохмотья.
– Не твое дело, парень, – со злобой проговорил Стоичко. – Фирмы тоже не мед, да хоть обирают не догола.
– А кооператив?
– Кооператив приберет к рукам два урожая, а дуракам по десять процентов платит… Вот какой от него барыш.
Стоичко Данкин опять взглянул на корчмаря. Но даже за эти слова скряга Джонни не нашел нужным поднести ему ракии. Стоичко замолчал и злобно подумал: «Ну и жадина, сукин сын!.. Как тот городской ростовщик, что поле моего отца продавал».
– Вы сами виноваты, – сказал Стефан. – Зачем терпите в правлении агентов фирм?
– Мы люди темные, – насмешливо возразил Стоичко Данкин. – Нам невдомек, кто агент, кто нет.
– А я вам скажу, – проговорил Стефан. – Сколько полей у председателя вашего кооператива?
– Одно возле кладбища, – стал нарочно перечислять Стоичко Данкин, кинув мстительный взгляд в сторону Джонни. – Второе у Белого пруда… Два возле мельницы… Всего – четыре.
– Вот видишь! И снял он с них около пяти тысяч килограммов табака.
– Не знаю сколько, а урожай большой, – подтвердил Стоичко Данкин.
– Ну вот… А знаешь, сколько он сдал в кооператив?
– Сколько? – мрачно спросил Джонни.
– Только восемьсот килограммов… Сплошной брак, который фирмы но восемь, по десять левов покупают… А остальной табак – на складах «Никотианы».
– Это россказни…
– Нет, не россказни, а чистая правда.
– Откуда вы знаете?
– Узнали в банке.
Джонни не успел возразить – в корчму вошел Фитилек. Он был в коротком полушубке и бриджах. Макс посмотрел на часы. Ему показалось, что кассир кооператива что-то уж очень задержался – сходить домой и переодеться. можно было быстрее.
– Идем? – спросил Фитилек, расплатившись за ракию.
Макс и Стефан встали.
– А не наткнемся мы на волков по дороге в Малиново? – громко проговорил Макс, чтобы ввести в заблуждение Джонни, так как ехать они собирались по другой дороге.
– В той стороне их нету, а в Твардицком лесу появились, – ответил корчмарь.
Он еще раз испытующе посмотрел на незнакомцев, стараясь запомнить их лица. Они казались ему все более неприятными и подозрительными. Люди в таких драных пальто не могли быть инспекторами.
За последние годы Джонни скопил изрядную сумму денег, но потерял покой.
– Ты их знаешь? – спросил он Стоичко Данкина, когда незнакомцы ушли.
– Нет, – ответил тот.
– Пойди посмотри, дома ли староста.
– Нету его. Он в город поехал.
Джонни задумался. Незнакомцы были очень похожи па тех парней, с которыми дружил Фитилек, пока не женился на дочери кулака из соседнего села. А всем известно, что Фитилек был коммунистом, хоть он теперь тайком и убеждает местных богатеев, будто он сторонник власти. Зачем эти трое встречались в его корчме? Ясно, для того чтобы разведать обстановку. Того и гляди, пустят красного петуха!.. Или бомбу кинут в окошко!.. А то получай пулю в лоб из засады!.. Джонни терзали тревожные мысли. Им овладевали болезненные приступы страха, мучившие его целыми днями. Это был страх доносчика, выдававшего коммунистов, страх лжеца, сбивавшего цены на табак, страх грабителя, занимавшегося ростовщичеством,
