В здании «Энергетики» светились только два окна — кабинета директора и приемной.
Имре изучал документацию по программам «Солнце», расположившись возле длинного стола для совещаний, на котором разложены были чертежи, схемы, графики и другие документы, связанные с проводящимися экспериментами.
Тереза Кипчеш сидела напротив с блокнотом для стенограмм и записывала указания начальнику технического отдела, готовившему документы.
В приемной зазвонил городской телефон. Тереза выбежала к аппарату, затем знаком показала директору, чтобы тот взял трубку у себя на столе.
— Не надо, я выйду к вам. — Прежде чем притворить дверь в кабинет, он бросил взгляд на «дипломат», лежавший на обычном месте.
— Привет, Балинт! — сказал он в трубку. — Да, из приемной, как условились... Понял, постараюсь не удивляться. Последнее время ты уже приучил меня к сюрпризам. Появилась закалка. — После следующей фразы, однако, Имре все же сдвинул очки на лоб и перехватил трубку. — Что такое?.. Понимаю... Но для чего все это?.. Хорошо, буду осторожен... Да, конечно... Если будут новости, звони! — Он медленно, словно в забытьи, опустил трубку, продолжая стоять у аппарата Терезы. Реакция наступила лишь минуту спустя. Голова закружилась, он побледнел и вынужден был опереться о край стола.
Тереза испуганно вскочила.
— Вам нехорошо? — Она налила воды в стакан и подала директору.
— Невероятно... — прошептал Имре. Он выпил воды.
— Что-нибудь случилось?
— Умер один мой старый знакомый. Его звали Нандор Саас! Вы его не знали?
— Не знала. — Убедившись, что минутная слабость директора миновала, Тереза вновь села к машинке и застучала по клавишам.
Имре вернулся к себе в кабинет.
Дома Имре застал уже не Ладани, а Салаи, сменившего майора на его посту. В гостиной горел лишь один небольшой светильник, окна были занавешены плотными шторами.
Имре поставил на стол бутылку белого вина «Серый монах» и два бокала.
«Дипломат» разместился рядом, на журнальном столике.
Салаи смотрел на него злыми глазами. Ему уже порядком прискучили это молчание и диалоги с помощью знаков. Имре вопросительно взглянул на него, показав: унести его к чертовой матери? Старший лейтенант с мученическим выражением лица развел руками: увы, нельзя.
Зазвонил телефон.
— Имре Бела! — сказал в трубку директор.
Салаи тотчас же на носках подошел к нему поближе, чтобы слышать, что говорит абонент.
— Мы не потерпим, чтобы вы говорили по телефону не из своего кабинета, а из других мест, слышите?
— Подите к черту! — рявкнул Имре. Салаи пожал ему локоть в знак одобрения. — Кроме того, я уже сказал вам, звоните завтра, сегодня я не настроен на переговоры, с вами тем более!
— Не смейте класть трубку!
Салаи сделал директору знак: слушайте дальше.
— Хорошо, я слушаю.
— Мы приняли к сведению, что документацию для нас вы готовите и требуете от подчиненных качественных материалов. Но я не потерплю, чтобы вы говорили по другим телефонам.
— Меня не интересует, что вы терпите, а что нет! — опять вспылил Имре.
— Слишком много себе позволяете, директор. Если не уйметесь, вы можете разделить судьбу вашего друга Сааса!
Салаи поднял руку к губам, показывая, чтобы Имре, чего доброго, не проговорился.
— Судьба Сааса? Я не знаю, ни что с ним, ни где он, — спокойно сказал Имре.
— Саас умер сегодня утром! С вами это тоже может случиться.
— Значит, вы его убили и теперь настала моя очередь?
— Еще не настала, но может! Особенно если вы будете нарушать наши требования. А сейчас примите холодный душ и ложитесь спать, чтобы выспаться. По вопросу о ваших условиях я позвоню вам завтра, но не утром, а вечером. При всех обстоятельствах готовьтесь в путь! — В трубке щелкнуло и послышались короткие гудки.
Салаи схватил проклятый «дипломат» и вынес его в ванную, открыл кран, пустил душ и, потирая руки от удовольствия, вернулся в гостиную.
— Этот мерзавец дал нам хороший шанс! — сказал он весело. — Мы можем спокойно разговаривать, по крайней мере, с полчаса. Пока вы принимаете душ по его указанию. За ваше здоровье! — Он поднял свой бокал и осушил его до дна.
Волнуясь, как начинающая артистка, Клара позвонила у двери с табличкой «Керекеш Балинтне, вдова» в уже знакомом нам доме на улице Валленберга.
— Иду, иду! Сейчас иду, — послышался слабый голос за дверью.
— Добрый день, госпожа Керекеш! — как можно любезнее заговорила Клара. — Я к вам по важному делу!
— Вы, наверное, от Роберта? Насчет квартиры? — заинтересовалась вдова. — К сожалению, занято. Вы пришли так неожиданно. Мой жилец еще не съехал.
— Я из госстраха, страхую имущество, — объяснила Клара. — Не угодно ли будет впустить меня? Я могу предложить вам кое-что интересное.
Едва переступив порог, гостья принялась расхваливать убранство квартиры.
Восьмидесятилетняя вдова Керекеш чувствовала себя на верху блаженства.
— Моему покойному мужу удалось спасти всю мебель во время войны. Я очень ею дорожу и храню по сей день.
— Но и кроме нее, у вас тут настоящий музей, сокровище на сокровище. — Обходя комнату, Клара рассматривала полки, уставленные посудой и безделушками, потускневшие картины неизвестных мастеров, потерявшие цвет выщербленные вазы и прочий хлам. — Да, да, это и вправду состояние! Вы страховали когда-нибудь ваше имущество? Заключали договор? Клара обрушила на собеседницу поток слов.
— Теперь, знаете, все квартиранты заключают договора, все без исключения! — Клара все больше входила в роль. — И это очень дешево. За двадцать четыре форинта в месяц мы предлагаем шестнадцать видов различных услуг.
За это время они перешли уже из гостиной в спальню старушки.
— Бланки у меня с собой, можем подписать договор хоть сейчас, — продолжала осаду Клара.
— Сколько, вы сказали, надо платить в месяц?
— Всего двадцать четыре форинта, пустяки! — почти крикнула Клара в ухо вдовы.
— Что же, тогда давайте заключим. — Старушка с лукавой улыбкой похлопала гостью по руке. — Пусть, у меня еще никогда не было договора. А потом вы такая симпатичная, милочка, я не в силах отказать. Только с одним условием: вы будете приходить за деньгами каждый месяц сами. С вами так приятно поговорить! Обещаете?
— Обещаю! — выкрикнула Клара, и ей стало немножко стыдно и жаль одинокую вдову. — Позвольте тогда мне составить план квартиры и переписать вещи, чтобы приложить их к договору.
Клара присела к столу, быстро набросала план прихожей, гостиной и спальни, перечислив мебель и прочее. Покончив с этим, она подошла к двери второй комнаты и нажала рукоятку. Дверь была заперта.
— Вы подумайте, какой он странный! — посетовала вдова. — Всегда запирает.
— Жаль! Мне ведь надо осмотреть ее и переписать вещи.
— Мой племянник Роберт прислал мне квартиранта, он делал это и раньше. Но такого еще никогда. Этот угрюмый, неразговорчивый и всегда злой. Я ему сказала сегодня: будете злиться — скоро умрете.
— Ну уж, тетушка! — рассмеялась Клара. — Так и сказали?
