Она взглянула на часы и мысленно прикинула, сколько ехать от Хитроу до Булвертона. Получалось, что они могут появиться через час, а уж к вечеру так точно. Нужно что-то делать, и поскорее.
Она поднялась наверх. Ник лежал на кровати совсем голый и курил.
— Посреди дня в бар никто не заглядывает, — объяснил он. — Может, и ты полежишь?
Ее первым желанием было повернуться и уйти. Все эти дела с Ником ей нравились, как и раньше, но последнее время он только и знал, что валяться в постели, и это было просто возмутительно. И все же она сдержалась.
— Я хочу разобраться с одной вещью, и прямо сейчас, — сказала она. — Это точно, что ты тогда говорил? Что ты единственный, кто может вынудить постояльца съехать из гостиницы?
— А что это тебя так беспокоит?
— Я же, кажется, все уже объяснила.
— Да выкинь ты это из головы.
Эми присела на край кровати и почти помимо собственной воли положила руку ему на грудь. Ее пальцы ощутили чистую, гладкую, теплую кожу.
— Я не хочу, чтобы мы теряли такие деньги, — сказала она. — Эти постояльцы сбросят с наших плеч массу проблем. С твоих, собственно, плеч, но я уже себя не отделяю.
— Оставь это мне. Я привез еще одну двойную кровать, и этого им вполне хватит. А когда они приедут?
— С минуты на минуту. Они звонили из Хитроу уже час с лишним назад и сказали, что едут.
— Это всегда получается дольше, чем думаешь, — сказал Ник, поворачиваясь к ней. — Ты бы лучше разделась.
— Нет, мне нужно быть внизу, а то приедут, а там никого.
Не говоря больше ни слова, Ник начал расстегивать ее платье, настолько торопливо, что ничего не получалось, и Эми разделась сама.
Потом, когда они уже просто лежали, прижавшись друг к другу, со двора донесся рев мошного двигателя. Тяжелая, по всей видимости, машина парковалась прямо под их окном; водитель то и дело переключал передачу, маневрируя в тесном пространстве.
— Это они, — сказала Эми. — Это американцы, я точно знаю.
Она скинула ноги с кровати, и Ник тут же отвернулся к стенке, изображая крайнее неудовольствие; в действительности Эми прекрасно знала, что, когда они занимались любовью в дневное время, он, как правило, быстро от нее отстранялся и либо засыпал, либо брал газету и начинал читать.
Как была голая, она подбежала к окну, присела и выглянула во двор. Водитель длинного темно- зеленого фургона пытался, но все никак не мог втиснуть его рядом с машиной Терезы Саймонс. На крыше фургона виднелась складная тарелка спутниковой связи, уложенная в специальную выемку. Позади этой выемки было крупно написано число «14», светло-зеленое на темно-зеленом. Эми слегка удивилась, зачем владельцы фургона написали идентификационный номер на крыше, где ни одна собака его не увидит. Левая передняя дверь открылась, и на бетон спрыгнула молодая женщина с темно-русыми волосами; она прошла назад и начала руководить водителем, так еще и не сумевшим припарковать машину. Словно что-то почувствовав, она оглянулась на окно Эми, и их глаза на мгновение встретились. Понимая, что ничего, кроме ее головы, с парковки не видно, Эми все же отскочила от окна и стала торопливо подбирать свою одежду с пола.
— Приехали! — бросила она Нику, а затем накинула лифчик чашечками назад, застегнула его под грудями, развернула в нормальное положение и влезла руками в лямки. Трусы, как и лифчик, она нашла сразу, а вот платье куда-то запропастилось. Тем временем Ник перекатился на бок и то ли читал, то ли притворялся, что читает вчерашнюю газету.
— Ты, Ник, не вставай, — сказала Эми. — Я и сама там управлюсь.
— Ты у нас шустрая, — ухмыльнулся Ник, роняя газету на пол, а затем подошел к окну, глянул, что делается на парковке, и тоже начал одеваться.
— Если хочешь, я сам займусь сегодня ужином, — предложил он, целуя Эми, одевшуюся чуть раньше его. — И за стойкой постою.
— Тебе это не обязательно.
— А может, и обязательно, слишком уж много я отлыниваю.
— Что это вдруг с тобой? Новости какие-нибудь веселые?
— Нет, ничего такого… но я все равно приготовлю ужин. Мне так хочется.
Эми ответила на поцелуй, а затем оттолкнула его, неохотно и ласково.
— Они наверняка захотят зарегистрироваться по всем правилам.
К тому времени, как появились американцы, Эми уже стояла за конторкой, делая вид, что очень занята какими-то бумагами. Она не оглянулась на звук открываемой двери, но все же увидела краем глаза, что вошли двое.
— Добрый вечер, мэм, — произнес вежливый американский голос.
Эми вскинула глаза. Мужчине было лет тридцать с чем-нибудь, с ним была та самая женщина, которая помогала водителю парковаться.
— Добрый вечер, — сказала Эми.
— Мы бы хотели зарегистрироваться, если вы не против? — И опять восходящая, как при вопросе, интонация.
— Заполните, пожалуйста, эти бланки, — сказала Эми, кладя на конторку стопку регистрационных карт. — И могу я взглянуть на ваши паспорта?
— Да, конечно.
Процедура регистрации прошла без сучка без задоринки, тем временем подошли еще двое и тоже стали заполнять бумаги.
— У вас был заказ на четыре одноместных номера с двуспальными кроватями?
— Да, совершенно верно.
— О'кей, но только гостиница у нас маленькая, и потому мы будем вынуждены вас разделить. У вас будут два соседних номера на первом этаже и два на втором. Насколько я знаю, по-вашему это второй этаж и третий. И в любом случае все номера очень близко друг к другу, нужно только подняться или спуститься по лестнице.
Согласные кивки. Эми выложила на конторку заранее заготовленные магнитные ключи. Ей было любопытно, как американцы поделят между собой номера, поселятся ли женщины в двух соседних? Те, что наверху, под скатом крыши, были поменьше, но зато из них был виден кусочек моря.
— Вроде бы все в порядке, — подытожил, оглянувшись на своих компаньонов, первый, чье имя было, как знала теперь Эми, Деннис Кравиц.
Те снова закивали. Одна из женщин — Эйси Йенсен, согласно регистрационной карте, — сняла со стенда несколько туристских проспектов и теперь с интересом их просматривала.
— Послушайте, — сказал Кравиц, — у нас там фургон с очень дорогим оборудованием. Я заметил, что ворота вашей парковки не запираются. Нельзя ли как-нибудь обезопасить ее на ночь?
— У нас там стоит охранная система, связанная с осветительными прожекторами. Если хотите, мы заблокируем вашу машину барьером, чтобы уж точно никто ее не угнал.
Деннис Кравиц озабоченно нахмурился.
— Мы заботимся не о фургоне, — начал он терпеливым голосом, — а об оборудовании, которое в нем. Если ваш двор не запирается, как можем мы быть уверены, что никто туда не залезет?
— Я абсолютно уверена, что ничего такого не произойдет, — сказала Эми. — У нас в Булвертоне преступлений почти не бывает.
— Мы слышали иначе, — безразлично заметила Эйси Йенсен, разглядывавшая картинки в проспекте Бодиамского замка.
— Но это же совсем другое дело, — возмутилась Эми.
— Другое так другое, — пожала плечами Йенсен, явно теряя интерес к разговору.
Она подошла к своим, стоявшим тесной кучкой, и что-то им негромко сказала, после чего они без единого больше слова разобрали ключи и разошлись по своим номерам. Если бы американцы попросили,
