«долой!» чему-то. Я бы тоже могла шагать рядом с ни ми и нести свой маленький транспарант.
Надеюсь все же, что моя книга привлечет больше внимания.
Я села на заднее сиденье и дала таксисту адрес. Через несколько минут мы уже были у дверей сияющего небоскреба, где располагалось издательство «Баннер-хаус». Я расплатилась и вошла внутрь.
Во время ожидания лифта ко мне постепенно присоединялись мужчины и женщины в деловых костюмах, пока я наконец не оказалась зажатой с обеих сторон, почувствовав себя как селедка в бочке.
Дзинь! Двери открылись, и толпа ринулась вперед, сметая все на своем пути. Дзинь! И я осталась в полном одиночестве у закрытых дверей лифта.
«Что ж, – сказала я себе, – в следующий раз нужно быть понапористей».
Я еще раз нажала кнопку лифта и застыла в ожидании, готовясь, если потребуется, атаковать дверь первой.
Дзинь! Двери снова открылись, и меня прибила к стенке лавина густого дыма, хлынувшая изнутри. Прокашлявшись и придя в себя, я протянула руку к кнопке пожарной тревоги на стене.
Однако в этот момент чья-то рука в перчатке легла на мою.
– Барбара? Барбара Новак?
Я помахала в воздухе, пытаясь разогнать дым.
– Кажется, да.
– Боже, как хорошо, что ты наконец здесь! Голос показался мне знакомым. Может, это?..
Я подняла глаза и в облаке рассеявшегося дыма увидела хорошенькую брюнетку в стильном, сшитом на заказ костюме и в подобранных в тон туфлях на высоком каблуке. Она выходила из лифта, держа в руках сигарету.
– Викки? – предположила я, еще раз откашлявшись.
– Викки Хиллер! Твой издатель! Собственной персоной! – Она крепко, но нежно пожала мою руку.
– Рада наконец встретиться с тобой лично, – сказала я.
– Я уж опасалась, что тебя задержит нелетная погода по пути из Мэна.
– Нет, все было гладко до тех пор, пока я не нажала кнопку лифта. Первый раз в жизни попадаю в передрягу раньше десяти часов утра. Должно быть, выгляжу ужасно? – прибавила я со смешком, поправляя шляпку.
– Ужасно? – Викки оглядела меня с ног до головы. – Господи боже мой! Ты великолепна!
Она схватила меня за руку и втащила в лифт, засыпая меня идеями о наших предстоящих действиях.
– Во-первых, тебя нужно сфотографировать для обложки. Не бойся, у нас есть время в запасе. До выхода книги осталась целая неделя. – Тут она шумно вдохнула, охваченная внезапным приступом паники. – Неделя, всего неделя! О, боже мой! – Однако в ту же секунду взяла себя в руки. – Беспокоиться абсолютно не о чем. Сигаретку?
Скоростной лифт в считанные секунды доставил нас на нужный этаж и гостеприимно распахнул двери в сияющее царство издательства «Баннер-хаус».
Когда мы шли к офису Викки, навстречу нам бросилась женщина лет тридцати пяти. Семеня за нами вслед, она держала в руке пепельницу для Викки, которая продолжала нервно курить.
– Барбара, – сказала Викки. – Это мой секретарь, Глэдис. Глэдис, это Барбара Новак.
– Я знаю! – Лицо Глэдис озарилось улыбкой. Она пожала мою руку. – Рада возможности познакомиться с вами лично. Наконец-то я могу связать лицо и голос в единый образ.
В этот момент в проходе появился щегольски одетый мужчина в замотанном вокруг шеи шарфе. В руках у него был большой постер, завернутый в картонную обложку.
– Вик, мне срочно нужна вот здесь твоя подпись. – Он улыбнулся мне и добавил: – Морис Джонс, артдиректор. Это, Барбара, ваша обложка!
Театральным жестом он сорвал коричневую бумагу с постера, представив нашим взорам увеличенный макет обложки моей книги. Боже, МОЕЙ книги!
Я изумленно уставилась на постер, как маленькая девочка, которая завороженно смотрит на самый большой подарок под елкой и гадает, что там внутри.
Название книги «К черту любовь» было напечатано поверх ярко-розовой стрелы, указывающей вниз.
– О, Морис! – Викки отреагировала первой. – Это потрясающе! Мы поместим этот постер на витрине «Гимбел», и ее будет видно даже из «Мейси»!
– «К черту любовь»! Вы только послушайте! – оживилась Глэдис. – Как бы я хотела, чтобы кто-нибудь написал подобную книгу лет двадцать назад, пока еще не стало слишком поздно для меня.
Я улыбнулась и ободряюще похлопала ее по руке. Она была одной из тех женщин, к которым была обращена моя книга.
– Запомни, Глэдис, лучше поздно, чем никогда.
Викки тем временем продолжала петь дифирамбы артдиректору:
– Отличная работа, Морис! Надеюсь, парни из типографии не слишком докучали тебе.
– О, ты же знаешь, я вовсе не против! – ответил Морис с жеманным смешком.
