— Нет, все нормально. Конечно, вы правы, нам действительно пора отправляться по домам.
Ренни удивил его голос, однако любопытствовать она не решилась. Может, Джесси просто надоела суета. Наверняка в привычной ему жизни нет школьных концертов и общения с женщинами, которые умудряются перепачкать себя с головы до ног мороженым. Хотя он, кажется, от души веселился, да и поездку он сам предложил.
Ренни подошла к соседнему столику.
— Пора домой. Но сначала хочу сказать вот что: концерт был замечательным, я горжусь вашими успехами. Вы так много занимались, так хорошо выступили, поздравляю. — Она улыбнулась девочкам, и те расцвели от похвалы.
Джесси пошел к машине, но вдруг остановился и, сдвинув брови, грозно проговорил:
— Я забыл проверить липкие пальцы и грязные ладони. Ни одна из вас не сядет в эту прекрасную, сияющую машину, если не пройдет строжайший осмотр.
— Не могли бы вы кое-что объяснить, — ехидно вставила Ренни. — Если эти «БМВ» такие нежные, то почему они такие дорогие?
Лекси и Бриттани уже поняли, что дядя шутит, и с хихиканьем протянули ему свои ладошки.
— Вы двое проходите, — сказал Джесси и, смягчив выражение лица, обратился к Бекки: — А вы, мисс Сойер? Нет ли у вас шоколадных крошек, липких клякс мороженого, которые ждут возможности перебраться на новенькие сиденья?
Бекки видела, как веселились подружки, смущенно улыбнулась и протянула свои ручки для проверки. Джесси кивнул и пропустил девочек на заднее сиденье.
— Теперь вы, женщина. — Он окинул Ренни взглядом. — Похоже, тут проблемы. На вашей одежде следы мороженого и растаявший шоколад. — Джесси сделал вид, чторазмышляет. — Ладно, надеюсь, на сиденье ничегоне попадет. А иначе пришлось бы укладывать вас в багажник или, еще хуже, громоздить на крышу.
Девочки покатывались со смеху, а Ренни старательно хмурила брови:
— Оставьте мою одежду в покое, сэр. Я не имею привычки осквернять сверкающие автомобили.
Джесси оглянулся на девочек, которые с живейшим интересомнаблюдали за происходящим.
— Ну, хорошо, поверю вам на слово, — заявил он.
Ренни свирепо зыркнула на всех. Ее возмутило, что вся компания дружно потешалась над ней, однако развеселившейся четверке не было стыдно. Поэтому Ренни села на переднее сиденье и пристегнула ремень.
— Мамочка, ты рассердилась? — робко спросила Бекки.
— Нет, детка, я не сержусь, — поспешила успокоить дочкуРенни. — Я провела с вами прекрасный вечер. Только не говори об этом мистеру Дэниельсу, ладно?
— О чем не надо мне говорить? — поинтересовался Джесси, садясь на водительское место.
— Это женский разговор, дядя Джесс! — хихикнула Бриттани.
— Четверо против одного? Как же так? Простой бедныйчестный парень только старался немного развлечь своих дам. — Он хотел изобразить уныние, но потерпел неудачу.
— Хоть женщинам и не следует поощрять в мужчинах лишнюю самонадеянность, — вмешалась Ренни, — полагаю, большого вреда не будет, если я скажу, что дамам сегодняшний вечер очень понравился, мистер Дэниельс.
Фарывстречной машины осветили его лицо, и темные загадочные глаза вспыхнули, когда он зашептал, слышала только Ренни:
— Следующая встреча не будет столь многолюдной. Я хочуухаживать только за вами.
Она не нашлась, что ответить, поэтому сочла за лучшее промолчать. Джесси свернул к школьной стоянке и притормозил на въезде.
— Что случилось? — удивилась Ренни.
— Я просто жду, когда вы мне скажете, какая из этих машин ваша, — улыбнулся он.
— Ой, простите. Вон тот фургончик в самом конце. Джесси подъехал ближе.
— По-моему, слишком большая машина для двух хрупких девушек.
— Мне такая в общем-то и не нужна, но я часто подвожу детей, если меня просит учительница Бекки. Например, на спортивные соревнования, в музей.
Ренни чувствовала, что мысли у нее разбегаются, речь стала бессвязной. Такой чудесный вечер, и как трудно оказалось закончить его в столь же непринужденной манере. Она повернулась к девочкам:
— Лекси, мне очень понравилось, как сыграл ваш оркестр, а твое соло просто великолепно. Бриттани, скрипка у тебя сегодня пела. Встретимся завтра на собрании в клубе. Бекки, поблагодари мистера Дэниельса за мороженое. Нам пора.
Она потянулась к ручке, но Джесси уже выскочил из машины и распахнул перед ней дверцу.
— Вам не обязательно было выходить, Джесс, — сказала она.
— Знаю, просто я стараюсь убедить вас, какой я отличный парень, — улыбнулся тот, но его тон был серьезным.
Пока Бекки забиралась в фургон, устраивалась на своем месте и пристегивала ремень, он подошел к Ренни, которая стояла возле дверцы.
— А вы, миссис Сойер? — тихо спросил он. — Вы поблагодарите меня за мороженое?
— Спасибо, мистер Дэниельс, — послушно ответила она.
— Неужели я заслужил только эти несколько слов?
— Подойдите ближе, Джесси, — проговорила она страстным голосом.
Он сделал шаг, и, к его немалому удивлению, Ренни энергично пожалаему руку.
— Вы этого хотели?
Он поднял глаза и обнаружил, что племянницы с интересом наблюдают за взрослыми.
— Нет, чертпобери, не этого. Но, учитывая нашу аудиторию, следовало поступить именно так.
— Еще раз спасибо вам, Джесси, — сказала она, прежде чем сесть в машину. — Кстати, после собрания в клубе вы заберете Бриттани или она вернется самостоятельно?
Кажется, на этот случай Вики не оставила ему никаких инструкций.
— А как обычно поступают?
— Когда рано темнеет или дождливо, Вики приезжает за ней, а так Бриттани сама идет домой.
— Поскольку я временный заместитель родителя, то выбepy безопасность и приеду сам. — Он не стал добавлять, что это даст ему законную возможность хоть ненадолго увидеть Ренни.
— Тогда до встречи.
Джесси вернулся к своей машине, пытаясь не думать как приятно будет завтра увидеться с Ренни, а лучше поскорее уложить племянниц спать. Может, еще останется время немного поработать.
Джесси взглянул на часы. Двенадцатый час, пора заканчивать. Ему удалось немного поработать над контрактом, но слишком уж часто мысли о делах сменялись о некой длинноногой особе.
Вечер прошел отлично. Иногда он даже чувствовал себя женатым счастливым человеком. Смышленые дети, любимая женщина рядом смогли бы придать его жизни полноту и законченность. Сейчас он этого лишен.
В отличие от Марка. Но ведь он никогда не позволял себе расслабиться и думать, что подобное возможно и для него. Мать всегда обожала Марка, была с ним заботливой и нежной. Но как только дело касалось Джесси, она становилась холодной и равнодушной. Много лет он лез вон из кожи, чтобы сделать нечто великое, порадовать ее. Однако мать ничто не трогало. Наконец, устав от материнского безразличия к его лучшим порывам, Джесси решил посмотреть, как на нее подействуют его мерзкие выходки.
Он усмехнулся. Почти год он пытался быть дьяволом, большую часть времени проводил не в классе, а в директорском кабинете, где изучил каждую трещинку на потолке, каждое пятнышко на стене. Теперь, оглядываясь назад, Джесси понимал, что на самом деле не вытворял ничего особенного и заслужил только репутацию нарушителя спокойствия.
Мать спокойно реагировала на постоянные звонки из школы, никогда не казалась расстроенной или удивленной и в конце концов просто собрала вещи Джесси и отправила его к Марку, решив, что если ей не удается справиться с младшим сыном, то, может, старшему, хорошему, сыну удастся его образумить. Джесси не показывался из своей новой комнаты два дня, а когда мрачный и угрюмый все же вышел, то узнал, что
