Селина нахмурилась.
– И, полагаю, вы ее не одобряете.
– Думаю, вы избрали не самый легкий путь, – медленно ответил он, пользуясь языком жестов.
– В жизни немало трудных путей.
Рид усмехнулся.
– А я и не подозревал, что вы – настоящий стоик.
На вкус Селины, Рида Прескотта нельзя было назвать привлекательным мужчиной. Его лицо было правильным, но грубоватым, резкие черты создавали впечатление чрезмерной суровости. Но! Когда он улыбался, лицо смягчалось, и Селина была готова признать, что доктор недурен собой. «Я устала сильнее, чем думала», решила она, отводя взгляд.
Рид заметил, как Селина отвернулась – по-видимому, она не желала говорить с ним. Его тоже не радовал этот визит. Но он пообещал Доку, что попытается вбить в голову Селины хоть толику здравого смысла. Рид уже признал, что ему было бы больно видеть, как Селина совершает ошибку, которая может причинить ей немало неприятностей. Склонившись, он коснулся ее плеча, чтобы обратить на себя внимание.
Селина обернулась, едва почувствовав обжигающее прикосновение его руки.
– А вы не думали о том, что было бы лучше прежде всего найти себе мужа? – показал он жестами.
Точно такой же вопрос задавали Селине все родственники, один за другим. Им она могла просто объяснить, что ни один мужчина в Смитсшире ее не интересует. Но теперь ее терпению пришел конец. Селина решила, что разыгрывать скромность ни к чему.
– Не знаю почему – может, из-за моей глухоты, – но мужчины, которые решаются ухаживать за мной, делятся на две категории: первые не дают мне и шагу ступить самой, а вторые ведут себя так, словно я должна быть безмерно благодарна за каждую подаренную мне минуту. У меня нет ни малейшего желания связываться ни с одним из них. – У нее затвердело лицо. – Если бы я могла, – объяснила она, энергично двигая руками, – я обзавелась бы ребенком без помощи мужчин, но, поскольку мужчина – единственное существо, которое способно удовлетворить мое желание, я решилась воспользоваться самым лучшим из способов.
У Рида мелькнула мысль, что он никогда еще не видел подобной решительности у женщины.
– Добрый вечер – послышался женский голос.
Рид повернулся к улице.
– Добрый вечер, – ответил он.
Селина увидела, что Рид обернулся, и стала искать причину. Джулия и Пол Джонсон совершали ежевечернюю прогулку. Увидев, что Селина смотрит в их сторону, Джулия замахала рукой и широко заулыбалась. Селина заставила себя улыбнуться и помахать в ответ. Но едва она повернулась к Риду Прескотту, улыбка погасла. Сказав этому человеку больше, чем хотела, она ощущала смущение и мечтала, чтобы Рид поскорее ушел.
– Ради собственной репутации вам следовало бы уйти, – заметила она.
Рид вопросительно взглянул на нее.
– При чем здесь моя репутация?
– Два вечера подряд Джонсоны видят вас здесь, – объяснила Селина. – Такие новости в нашем городе разносятся быстро. Мне уже пришлось объяснять Гленде, что вчера вечером вы заходили сюда по делу, однако, если я объясню так же и ваш сегодняшний визит, она мне не поверит. Как только о моей беременности станет известно, отцом ребенка сочтут вас.
Рид понял, что это была бы катастрофа. Он не желал, чтобы о его поведении ходили слухи, это могло положить конец всей карьере. Кроме того, он не видел причин продолжать разговор. Селина Уорли явно приняла решение, и здесь уж он ничем не мог помочь.
– Надеюсь, вы все-таки подумаете, прежде чем окончательно решить, – напомнил он, попрощался и ушел.
Когда Рид вышел за калитку, одиночество, постепенно усиливающееся за последние месяцы, захватило Селину с новой силой.
– Я уже достаточно подумала об этом, – пробормотала она с ожесточением и нахмурилась.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На следующий вечер Селина сидела в одном из двух больших кресел с высокими спинками в гостиной Дока. В полдень Док заходил к ней в библиотеку и пригласил к себе на ужин, в сущности, это был скорее приказ, нежели приглашение. Но Селина охотно приняла его. Бабушки, дедушки и тетя Адель в этот день еще до завтрака начали осаждать ее дом, и Селина опасалась, что предстоящим вечером все они вновь станут уговаривать ее передумать.
Придя к Доку, Селина обнаружила, что Рид Прескотт не ждал ее. Когда он отворил дверь, на его лице появилось искреннее изумление.
Как только экономка Дока, Дорин Трои, приготовила ужин и накрыла на стол, Док отпустил ее домой и уселся рядом с Селиной. За ужином Рид делал вялые попытки поддержать разговор, недоумевая, что задумал Док.
Ужин двигался к концу, и постепенно беспокойство Селины нарастало. Она старалась не смотреть ни на Дока, который пристально разглядывал ее, ни на Рида, который из вежливости не поднимал глаз от тарелки.
Но наконец, ужин был закончен, и Рид уселся в кресло рядом с Селиной. Док встал перед ними и обвел обоих решительным взглядом.
– Я хотел поговорить с вами – с обоими, – начал Док, внезапно нарушив молчание, возникшее с тех пор,
