хотел бы проконсультироваться со мной лично и потому я должен помнить о врачебной тайне.
Разумеется, я заверил его в этом. Мне казалось, он хотел поведать о какой-нибудь своей болезни, сказать, что у него рак или что-нибудь пострашнее. Вместо этого он принялся рассказывать мне о собственной родословной.
Док помедлил и покачал головой.
– Большинство знакомых мне людей могли припомнить всего три-четыре поколения своих предков. По словам Энгуса Смита, он знал свою родословную вплоть до времен язычества. Он рассказал, что происходит из рода жрецов-друидов. Затем он заметил, что большинство жителей нашего города – его отдаленные родственники. Похоже, Энгус основал город, чтобы собрать вместе весь род.
Холодок пробежал по спине Рида. Он с сомнением взглянул на Дока.
– Не хотите ли вы сказать, что город, который внешне выглядит обычным, спокойным, тихим поселением фермеров, на самом деле – скопище язычников?
Док решительно возразил:
– Нет, нет! В большинстве своем местные жители причисляют себя к конгрегационной и пресвитерианской церкви, есть несколько католиков и пара атеистов. Друидов, да еще исповедующих свою веру, среди них нет. В сущности, по словам Энгуса и по моему опыту, очень мало кто из жителей знает своих предков, а те, кто знает, помалкивают об этом, храня тайну.
– Но ведь Энгус открыл ее вам, – заметил Рид, с трудом переваривая новую информацию и начиная всерьез тревожиться о состоянии Дока.
Док покровительственно улыбнулся.
– Понимаю, мой рассказ кажется тебе неправдоподобным, – кивнул он. – Но тем не менее я услышал все это от Энгуса. Он собрал здесь потомков своего рода в надежде возродить таинственные силы, которыми обладали его предки. Энгус терпеливо ждал, но, если не считать отдельных редких вспышек паранормальных способностей, его надежды не оправдались. Он попросил меня сообщать ему обо всех странных явлениях.
– И вы выполнили его просьбу? – ошеломленно спросил Рид, желая знать, насколько сильно Док впал в маразм.
Док усмехнулся, видя тревогу в глазах Рида.
– Нет, у тебя нет причин отправлять меня в приют для умалишенных, – произнес он. – Мысленно я только посмеялся над стариком. Я сказал, что буду наблюдать за всеми странными явлениями, но не собирался докладывать о них. Должен признать, что несколько случаев изумили меня, но ведь жизнь полна неожиданностей. А затем у Селины появился этот странный «дар».
Это заставило меня всерьез задуматься над словами Энгуса. По-моему, самое трудное в работе врача – поставить диагноз. Надо знать, с чем мы имеем дело, прежде чем надеяться исцелить болезнь. Размышляя над этим, я пришел к выводу, что самые лучшие из древних целителей наверняка были потрясающими диагностами. И если Энгус рассказал мне правду, то предки Селины лечили людей еще до появления христианства, а она унаследовала у них свой уникальный дар. Вероятно, он оставался непробужденным до тех пор, пока Селина не лишилась слуха, а затем появился как шестое чувство, чтобы возместить потерю одного из первых пяти.
Изрядная доля логики в словах Дока потрясла Рида.
– И все-таки напрасно люди обращаются к Селине Уорли, когда им нужна медицинская помощь, – упрямо произнес он.
– Но Селина всегда отсылает своих пациентов ко мне и, даже если она не обнаруживает никакого недуга, все равно сообщает о том, что осматривала того или иного человека, – возразил Док.
По-прежнему неодобрительно хмурясь, Рид устремил взгляд на улицу перед домом. По другую ее сторону располагалась пожарная часть. Поодаль виднелось здание полиции и муниципалитета. Город выглядел обычным и мирным – впрочем, он действительно был таким. Рид ожидал, что откровения Дока заставят его почувствовать беспокойство, отнестись настороженно к этому городу и его обитателям, но этого не произошло. Кроме того, все разговоры о друидах – явная чепуха, мысленно усмехнулся он. Даже если Энгус Смит знал свою родословную, как и родословную большинства здешних семей, сейчас «ни жили в совершенно ином мире. То, что в древние времена считалось волшебством, сейчас можно с легкостью разъяснить.
– Кстати, о сотрудничестве Селины с нами, – Док перебил мысли Рида. – Сегодня утром она пришла ко мне и сообщила, что Дебра Рэмси нуждается в помощи. Я видел, что в вашем расписании приемов есть перерыв, и попросил Карин вставить ее в список.
Рид помрачнел.
– Сегодня я побывал у мисс Уорли именно поэтому. Миссис Рэмси на четвертом месяце беременности, ее положение крайне опасно. Ей следовало сразу обращаться к нам, вместо того чтобы просить помощи у мисс Уорли.
– Никогда не поверю, что Селина пыталась лечить ее, – проговорил Док, явно потрясенный намеком в словах Рида: из них явствовало, что Селина пыталась самостоятельно наблюдать беременную женщину.
– Мисс Уорли заявила, что сегодня Дебра Рэмси впервые была у нее, – признался Рид.
Док облегченно вздохнул.
– Говорю тебе, Селина совсем не глупа. – Но тут же нахмурился. – Она случайно не упоминала, почему Дебра пришла к ней, а не к нам?
– Я не спрашивал об этом, просто предположил, что так бывает чаще всего, – ответил Рид, уже понимая, что он предъявил слишком серьезные обвинения и задал слишком мало вопросов.
Док покачал головой.
– Нет, ты ошибся. С Деброй Рэмси случилось что-то, о чем ей не хотелось говорить, – продолжал он, и тревожные морщины прорезали его лоб. – Я наблюдал ее с самого рождения. Стоило Дебре подхватить
