«А ведь есть же где-то правда на свете!»
Правда любит селиться в деле: не всякое дело есть правда, но правда живет всегда в деле, и если даже явится правда в красоте, то такая красота всегда бывает действенной.
![](/pic/1/2/9/8/2/5//i_031.jpg)
Никакой правды не бывает без выдумки, напротив! Выдумка спасает правду, для правды только существует выдумка.
Правда без выдумки — как самолет без горючего. Правда лежит. Когда же нальют горючего, то правда летит, пересекая меридианы и полюса нашей планеты.
Вот так и жизнь моя собственная, если рассказать все по чистой правде, никому не интересна. Если же к этой чистой правде прильют некое горючее, то каждый поднимет свою голову вверх и поглядит на мой самолет.
Мне кажется, что правду какую-то собирали люди от века веков, но горючее правды живой содержится во мне самом и что это горючее скорее всего и есть я сам, и, «по правде сказать», это значит, непременно от себя самого и от чистого сердца.
Правда — это общая совесть людей, а вымысел — это за что я стою, это новое, небывалое.
Внутри сказки, все мы понимаем, таится правда, но если сказку сломаешь, как игрушку дети ломают, то правды не найдешь.
Слово правды делается всеми человеческими и нечеловеческими правдами и неправдами, а не тобой одним.
Туда, где складывается у людей правда, мне кажется, я спешу — спешу и кричу: «Погодите, погодите, возьмите меня!»
Итак, всюду, мне кажется, все делают правду, а каждый из нас непременно спешит, каждый нужен для всех, и все нужны для каждого.
Поэзия бросает лучи света во все стороны, и один из них проходит сквозь правду и освещает ее изнутри. Такая правда редкая светит для всех наравне со светилами, а искусство такого художника является личным его поведением.
![](/pic/1/2/9/8/2/5//i_032.jpg)
Любовь
Когда человек любит, он проникает в суть мира.
Белая изгородь была вся в иголках мороза, красные и золотые кусты. Тишина такая, что ни один листик не тронется с дерева. Но птичка пролетела, и довольно взмаха крыла, чтобы листик сорвался и, кружась, полетел вниз.
Какое счастье было ощущать золотой лист орешника, опушенный белым кружевом мороза! И вот эта холодная бегущая вода в реке… и этот огонь, и тишина эта, и буря, и все, что есть в природе и чего мы даже не знаем, — все входило и соединялось в мою любовь, обнимающую собой весь мир.
Любовь — это неведомая страна, и мы все плывем туда каждый на своем корабле, и каждый из нас на своем корабле капитан и ведет корабль своим собственным путем.
![](/pic/1/2/9/8/2/5//i_033.jpg)
Я пропустил первую порошу, но не раскаиваюсь, потому что перед светом явился мне во сне белый голубь, и когда я потом открыл глаза, я понял такую радость от белого снега и утренней звезды, какую не всегда узнаешь на охоте.
Вот как нежно, провеяв крылом, обнял лицо теплый воздух пролетающей птицы, и встает обрадованный человек при свете утренней звезды, и просит, как маленький ребенок: звезды, месяц, белый свет, станьте на место улетевшего белого голубя! И такое же в этот утренний час было прикосновение понимания моей любви, как источника всякого света, всех звезд, луны, солнца и всех освещенных цветов, трав, детей, всего живого на земле.
И вот ночью представилось мне, что очарование мое кончилось, я больше не люблю. Тогда я увидел, что во мне больше ничего нет и вся душа моя как глубокой осенью разоренная земля: скот угнали, поля пустые, где черно, где снежок, и по снежку — следы кошек.
…Что есть любовь? Об этом верно никто не сказал. Но верно можно сказать о любви только одно, что в ней содержится стремление к бессмертию и вечности, а вместе с тем, конечно, как нечто маленькое и само собою непонятное и необходимое, способность существа, охваченного любовью, оставлять после себя более или менее прочные вещи, начиная от маленьких детей и кончая шекспировскими строками.
![](/pic/1/2/9/8/2/5//i_034.jpg)
Физкультурница в штанах и белом халате, брови у нее подбриты в ниточку, глаза красивые, как у баранов. Приходит она точно в 8 1/2, мерит пульс и начинает упражнения. Утром мне всегда хорошо думается, и я думаю о своем, а упражнения делаю, не думая, гляжу на нее и, как она, так и я, как она, так и я.
Вот о чем я думал сегодня, разводя руками по счету, сжимая кулаки и приседая. Я думал, что Л. в духовном мире для меня то же была, что и эта физкультурница на гимнастике. Я, постепенно глядя на Л., замечая приемы ее служения мне, почти механически начал ей тоже служить, как умею.
Так она меня и учит любви, но надо сказать, что, конечно, поздновато мне это далось, и оттого так впечатляется. Вообще же говоря, это дело не новое: в хороших семьях издавна воспитывались путем обоюдного служения.
А может быть, и у всяких народов, и даже у самых диких, по-своему, по-дикому была всегда такая же физкультура добра или служения одного человека другому.
— Друг мой! В тебе единственном мое спасение, когда я в несчастье… Но когда я бываю счастлив в делах своих, то, радуясь, приношу тебе свою радость и любовь. И ты ответь — какая любовь дороже тебе: когда я в несчастье или когда я здоров, богат, и славен, и прихожу к тебе как победитель?
— Конечно, — ответила она, — выше та любовь, когда ты победитель. А если ты в несчастье хватаешься за меня, чтобы спастись, так это же ты
![](/pic/1/2/9/8/2/5//i_035.jpg)
Маленькая льдина, белая сверху, зеленая по взлому, плыла быстро, и на ней плыла чайка. Пока я на гору взбирался, она стала бог знает где там вдали, там, где виднеется белая церковь в кудрявых облаках под сорочьим царством черного и белого.
Большая вода выходит из своих берегов и далеко разливается. Но и малый ручей спешит к большой воде и достигает даже и океана.
Только стоячая вода остается для себя стоять, тухнуть и зеленеет.
Так и любовь у людей: большая обнимает весь мир, от нее всем хорошо. И есть любовь простая, семейная, ручейками бежит в ту же прекрасную сторону.
И есть любовь только для себя, и в ней человек тоже, как стоячая вода.