Утро настало.
Не вытирая рук, Олег зашел в маленькую комнату, стянул с сына одеяло и стряхнул холодные капли ему на спину. Тот завизжал и ловко нырнул под кровать.
– Когда вытрешь там пыль, вставай. Пора кашу варить.
Варить утреннюю кашу – точнее, следить, чтобы она не убежала, было первой трудовой обязанностью маленького Сашки.
Затем Олег развел растворимый кофе, отнес в большую комнату, откинул краешек одеяла и подсунул чашку, полную горячего аромата, Танечке под нос. Женка улыбнулась во сне, довольно мурлыкнула, перевернулась на живот. Не открывая глаз, она нащупала чашку и поднесла к губам.
Кофе в постель было любимой процедурой не столько для Тани, сколько для самого Олега. Ему доставляло огромное удовольствие слышать сонно-довольное бормотание своей прелестной супруги, необычайно возбуждало стройное обнаженное тело, еще полное ночного тепла, нравилось видеть, как Танечка лежит на животе, помахивая в воздухе ступнями, и млеет от маленьких глотков горьковатой бодрости. По выходным сия процедура кончалась тем, что он снова нырял к супруге под одеяло, но сегодня день был будний. Поэтому Олег лишь погладил свою Таню по волосам, один раз, не удержавшись, скользнул ладонью вниз по шелковистой спине, до плотной попочки, увы, затянутой на этот раз кружевными трусиками, вздохнул и отправился готовить завтрак.
Работал Олег Димин плавильщиком в частной ювелирной мастерской, можно даже сказать – небольшом заводике. Некая буржуйка Надежда Альбертовна устроила свое предприятие на Обводном канале. Представляло оно из себя трехэтажный дом, где на первом этаже сверкал обширный офис (служащий, скорее, выставочным залом), а на двух других пятнадцать художников лепили восковки. В подвале стояла муфельная печь, в которой Олег плавил драгметалы (в основном серебро) и разливал по формам. Главной его задачей было не допускать простоя расплава – угорают ценные металлы со страшной скоростью. По той же причине нельзя было оставлять работу на потом. Начал плавку – доводи до конца.
Хозяйка мастерской – маленькая тощая женщина со злыми глазами – с присущей буржуям бдительностью каждые два часа прибегала в подвал и заглядывала в тигли. Олег тут же начинал ругаться. Частично обижаясь за недоверие, частично демонстрируя свою пролетарскую независимость.
Сегодня, после очередного визита Надежды Альбертовны, он подумал, что можно было бы воссоздать ее в своем сне и покарать за недоверие Драккаром. Олег представил себе тщедушную жилистую фигурку, тоненькую шею, жалобный писк, и совсем было уже замахнулся мечом… но в последний миг пощадил несчастную: в конце концов, тетка она неплохая. Бесплатную спецодежду всем выдавала, проездные карточки. Один раз, когда три месяца денег с клиента получить не могла, продала свою квартиру, чтобы зарплату выдать. Да и угорают в тиглях ее кровные, не чьи-нибудь. Мысли тем временем перескочили на рухнувшие стены: что же там, что за ними? Дьявол обещал сделать мир таким, какой Олег пожелает. Что же там получилось? Эх, проснуться бы хоть на пятнадцать минут позднее!
Домой Олег вернулся около десяти. У художников разыгралась фантазия на крупные формы – пришлось две лишние плавки делать. Сашка встретил его в коридоре и угрюмо сообщил:
– А у меня мама Афика отобрала.
– Кого?
– Ну, попугая…
– Времени-то сколько, – серьезно, как мужчина мужчине, ответил Олег. – Тебе уже полчаса как спать пора. А ты, небось, играл с птицей?
– Да я его только положить рядом хотел. Чтобы ему спать удобнее было.
Олег представил себе желтоклювого Альфонса в детской постельке и с трудом подавил улыбку:
– Нет, Сашка, ты не прав. Птичкам нужно спать на жердочках.
– Тогда я за йогуртом пошел, – вздохнул сын. – Спокойной ночи.
И потопал к холодильнику. Там, на кухне, Таня, не забывая поглаживать млеющего на плече попугая, уже накладывала в тарелку с дымящейся вареной картошкой котлеты.
– Мы как раз только поели. – Она взъерошила мужу волосы. – Устал?
– Но кое-что еще могу.
– «Кое-чего» пока нельзя, – она усмехнулась и показала ему нос. – Вот тебе. Терпи, крепче любить потом будешь.
Сразу после ужина Олег был отослан спать.
Он разделся, забрался под холодное одеяло, закрыл глаза.
– Я взял на себя смелость облегчить твой переход в этот мир, Создатель, – склонился в почтительном поклоне Дьявол, и Олег увидел, как плавно, словно лепестки тюльпана, раскрываются стены.
Стены мягко и бесшумно легли в густую траву. На миг Олегу показалось, что это всего лишь картинка, но Дьявол вновь склонился в поклоне, и тотчас пахнуло пьянящим, сладким и чуть влажным ароматом заливных лугов, донесся шелест ветра, стрекот кузнечиков. Пестрая, густо усыпанная цветами поляна ограничивалась темно-зеленым лесом, высоко забравшимся острыми вершинами деревьев в чистое голубое небо. На небосклоне ярко светилось несколько лун разного размера, причем все они ощутимо перемещались вверх или вниз. В поисках солнца Олег огляделся кругом и обнаружил, что прямо за его спиной высится горная гряда. Это была отвесная стена, утыканная заснеженными вершинами, как Кремль – зубцами. Немного левее однообразие прерывалось несколькими высокими и стройными, словно минареты, шпилями.
– Это центр мира, – немедленно сообщил Дьявол. – Твой замок, Создатель.
– Мой? – искренне удивился Олег, но тут же спохватился. Действительно, ведь именно он – Создатель этого мира. Так кому еще может принадлежать этот замок? – Тогда войдем.
Рва перед замком не имелось, но длинная пологая лестница дважды изгибалась в рукотворном ущелье, и возможным ворогам пришлось бы довольно долго добираться до дверей под смертоносным обстрелом защитников, для которых предусматривались специальные площадки наверху. Розоватая толстая дверь из
